– Нет… прости… Я хотела сказать, наша дочь не видела ничего, кроме войны и разрушений. Она как раз достигла брачного возраста… К тому же Анна сама вызвалась принести себя в жертву, во имя народа…

– В жертву… Что ж… Видимо она знает на что идет, – он развернулся и покинул кабинет.

***

Анна, облокотившись на туалетный столик, погрузилась в свои мысли, но увидев, как открывается дверь, выпрямилась. Вошел высокий красивый мужчина, его лицо обрамляла аккуратная борода, виски слегка посеребрила седина, взгляд был серьезным, если не сказать разгневанным.

– Приветствую Вас, Ваше Величество, меня зовут Анна… – она осеклась, когда он подошел ближе. Эти черты лица, показались ей знакомы: его почти прозрачные голубые глаза; чувственные губы; складка, меж бровей…

…Чуть больше года назад принцесса, как часто бывало, поругавшись с родителями, сбежала из дома, и отправилась через смежный с границей Дарнии лес, к морю. Сюда она отправлялась каждый раз, когда была чем– то сильно расстроена, чаще всего причиной становились ее разногласия с матерью. Несмотря на то, что пляж был не близко, только это место могло утешить ее. Ну и, наверно, несколько часов верхом, после чего ныло все тело, и эта физическая боль просто не позволяла ей погружаться в душевную.

В тот день, как и в любой другой, берег был пустынным. Привязав лошадь, и скинув с себя платье, девушка, как обычно вошла в воду, которая оказалась холоднее, чем ожидалось. Отплыв от берега так, что ее одежда, оставшаяся лежать на песке, была еле различима, принцесса развернулась обратно, как вдруг ее ногу пронзила резкая боль. Она не могла двигаться, будто ее парализовало. Держаться на плаву более не было сил, но она старалась не сдаваться, на последнем издыхании борясь с поглощающей ее стихией. Она еще была почти в сознании, когда сильная рука выдернула ее из пучины вод. Мужчина вынес ее на берег, и уложив на теплый песок, прикрыл сухой одеждой.

Когда Анна начала приходить в себя она почувствовала чьи– то губы на своих губах. Закашлялась. И распахнула глаза.

Над головой незнакомца ярко светило солнце, но оно не помешало ей разглядеть его прозрачно-голубые глаза. Она протянула руку и коснулась его мокрых волос:

– Спасибо… Ангел…

Он нахмурился, от чего меж его бровей пролегла глубокая складка:

– Глупая девчонка, умереть захотела? – он злился.

Она, не отдавая себе отчет, ткнула пальцем ему в лоб:

– Не хмурься, ангел… Я ведь жива… благодаря тебе… – на мгновение показалось, будто лед в его глазах оттаял… Выражение его лица стало каким– то растерянным. Но мужчина быстро взял себя в руки и отодвинулся:

– Дальше сама справишься, – поднялся на ноги и зашагал прочь.

…Сейчас строгий взгляд ледяных глаз, казалось, изучает Анну, с недоверчивым прищуром:

– Значит вот, как выглядит моя жертва… – со злобной усмешкой произнес король, – ну что ж, не плохо. Видимо ты – лучшее, что наша матушка сделала, за свою жизнь, – его взгляд скользил по ней, будто раздевая: стройное миниатюрное тело, с довольно большой грудью, русые волосы с проблесками золота, пухлые розовые губки, темные брови и длинные ресницы – все это гармонично сочеталось в ангелоподобном создании. Можно было подумать, что королю досталась в жены легкомысленная особа, казалось, она была слишком красива, чтобы забивать свою прекрасную головку лишней информацией, такой вариант, как нельзя лучше подошел бы для этого брака. Однако плавленый свинец ее глаз не давал покоя Люциану. Первые эмоции удивления сменились хладнокровной решимостью, сразу после того, как Люциан обозначил роль жертвы для своей невесты. Будто она вспомнила, свое предназначение. И даже сомнительный комплимент короля не пошатнул решимость ее глаз.