Задача Коринфа заключалась в расчете электрических постоянных. У металлов этот показатель остался таким же, как раньше, зато удельное сопротивление и диэлектрическая проницаемость изоляторов ощутимо изменились – их токопроводящие свойства несколько улучшились. На точную аппаратуру, такую как вычислительная машина «Герти», смещение электромагнитных характеристик не возымело заметного эффекта. Однако для человека самым сложным и тщательно сбалансированным механизмом является живая клетка. А нейроны – наиболее развитые и специализированные из всех клеток, особенно тот их вид, который обретается в коре головного мозга. На них перемена повлияла существенно. Крохотные электрические импульсы, отвечающие за работу нейронов, – внимание, двигательные реакции и само мышление – стали сильнее и передавались быстрее.

Причем изменения еще не закончились.

– Надо выпить, – поежилась Хельга. – Срочно.

– У меня есть на примете один бар, – предложил Льюис. – Я схожу с тобой, потом вернусь на работу. А ты как, Пит?

– Я – домой. Желаю хорошо повеселиться, – вяло отозвался физик.

Он вышел из института, не замечая, что час уже поздний и в вестибюле выключили свет. Для других ученых открытие было ярким, новым и чудесным событием, а он не мог отвязаться от мысли о вселенной, которая одним размашистым беспечным движением вот-вот погасит жизнь на Земле, как свечу. Как все это скажется на живых организмах?

На данный момент они сделали все, что было в их силах. Проверили все, что можно было проверить. Хельга оповестила Бюро стандартов в Вашингтоне. Со слов своего визави она поняла, что другие лаборатории, разбросанные по всей стране, тоже сообщали об аномалиях. Завтра, подумал Коринф, о них услышат все.

На улице мало что изменилось, разве было чуть тише, чем обычно. Коринф купил на углу газету и просмотрел ее, не сходя с места. Показалось? Или действительно в текст вкрались трудно уловимые изменения, фразы стали более грамотными, и что-то личное прорывалось сквозь редакторские заслоны, потому что изменения затронули и самого ничего не подозревающего редактора? О великих переменах, слишком больших и слишком новых, пока ничего не писали, выбор тем оставался прежним: войны, беспорядки, подозрения, страх, ярость, жадность – судороги больного мира.

До Коринфа вдруг дошло, что всю плотно набитую информацией первую полосу «Таймс» он прочитал за каких-то десять минут. Он сунул газету в карман и поспешил к станции подземки.

Глава 3

Проблемы валились со всех сторон сразу. Утром негодующий крик заставил Арчи Брока бежать к курятнику, где Стан Уилмер, опустив ведро с кормом на землю, грозил кулаком небесам.

– Ты только глянь! – вопил он. – Только глянь!

Брок заглянул через порог и присвистнул. В курятнике царил кромешный хаос. На соломе валялись несколько окровавленных куриных тушек, еще несколько кур нервно кудахтали на насесте – и все. Остальные куры пропали.

– Похоже, лисы забрались, потому что кто-то забыл закрыть дверь, – предположил Брок.

– Ага! – Уилмер чуть не подавился яростью. – Вонючий сукин сын…

Брок вспомнил, что за курятник вообще-то отвечал Уилмер, и вовремя прикусил язык. Тот вспомнил об этом сам и, нахмурившись, умолк.

– Не знаю, – процедил Уилмер, – вчера вечером я как обычно перед сном все тщательно проверил. Клянусь, дверь была закрыта на крючок, как положено. Пять лет здесь работаю, и ни одной оплошности.

– Может, дверь ночью открыл кто-то другой?

– Ну да. Курокрад. Только странно, почему собаки не залаяли. Такого еще не было, чтобы они не гавкали на чужих. – Уилмер горестно пожал плечами. – Но кто-то же ее открыл.

– А лисы пришли потом. – Брок перевернул мертвую курицу носком ботинка. – Может быть, вору пришлось удирать, когда собаки почуяли его и прибежали, и он побросал кур.

– Почти весь курятник разбежался. Пока соберу их по лесу, целая неделя пройдет. Если еще найду целыми. Вот Иуда!