Он поднял Сирену на ноги, легко потянув за веревки на ее запястьях. Он вытащил опасного вида нож и разрезал веревки, словно они были из масла. Он работал над ее лодыжками, а она убрала путы и потерла запястья, которые жгло.

Она взглянула на воду.

«Как далеко мы? Я смогу уплыть отсюда и добраться до Авоки?».

— Даже не думай об этом, — сказал Дин.

Она хмуро посмотрела на него. Во рту все еще был кляп, так что она не могла даже парировать, но если бы взгляд мог убивать…

Веревочная лестница упала с корабля, и Дин потянулся к ней.

— Принц Дин, — сразу сказал Дармиан, — позвольте.

— Оставайся за Сиреной. Не давай ей сделать ничего… глупого, — сказал он, глядя на Сирену.

Словно она всегда совершала глупости. Хотя такое порой бывало.

Дин поднялся по лестнице, словно был рожден делать это. Дармиан, который все еще сжимал опасный нож в руке, подвел Сирену к лестнице. Она хотела выдернуть дурацкий кляп изо рта, но, судя по взгляду Дармиана, даже мелкое движение лишило бы ее головы. И, как бы быстро она ни исцелялась, от такого она не оправится.

Сирена потянулась к лестнице и прижала ее к борту. Дурацкая штука двигалась из — за Дина над ней.

— Полезай, — прорычал Дармиан.

Она пронзила его испепеляющим взглядом, задрала платье, а потом ступила на лестницу.

Это был ад.

Она не знала, как у Дина это выглядело так просто. Конечно, женщины — матросы носили штаны. Как бы они делали это в нарядных платьях? Хоть она была не в нарядном платье. И она была бы не против обрезать юбку ножом Дармиана. Она путалась между ног, пыталась помешать с каждым шагом. Может, ей и нравилось плавать, но забираться по лестнице было не ее коньком.

Когда она добралась до вершины, двое мужчин схватили ее под руки и бесцеремонно втащили ее на палубу. Она споткнулась, а потом выпрямилась. Она потянулась к кляпу, выдернула его изо рта. Она должна оставаться уверенной, несмотря на ярость и… страх.

«Если они хотели выбросить мое тело, то почему я на корабле Бьерна?».

— Как это все понимать? — осведомилась она.

Дин пронзил ее взглядом, прося заткнуться, но она и в этом была плоха.

Она посмотрела на стул перед собой. Даже в свете луны она могла различить шестерых матросов, стоящих полукругом лицом к ней. Все были в зеленой военной форме Дремилона. Никто не ответил на ее вопрос.

— Где он? — нетерпеливо прорычал Дин.

— Он придет, когда пожелает, — яростно рявкнула женщина.

Она прижимала руку к боку, другая лежала на широком мече. Сирена была уверена, что женщина знала, как его использовать.

— Он? — рявкнула Сирена.

Она уже знала, о ком они говорили. Дин продавал ее. Отдавал Бьерну, а не судил, доказывая ее невиновность. Теперь он даже не посмотрит на нее.

— Кто он? — Сирена пошла по палубе к Дину, она была в паре дюймов от него, когда ладонь сжала ее запястье.

— Стой, — сказал Дармиан.

Она так сосредоточилась на Дине, пылая от гнева, что она даже не услышала, как Дармиан забрался на палубу за ней. Она даже не понимала, что впилась в свою магию. Ее кожу покалывало от энергии, гудящей в ее теле. Это было больше связи, но все еще недостаточно сильно. Энергия трещала, словно в когда — то бесконечном колодце остались капли.

— Оставь ее, — спокойно и собранно сказал Дин.

Дармиан отпустил ее, и Сирена потушила магию в тот же миг.

— Как ты мог так поступить? — осведомилась она.

— Другого выбора не было, — сухо сказал он.

— Всегда есть выбор.

— Не отчитывай меня насчет того, что мне с тобой делать, Сирена. Радуйся, что ты не мертва.

— И почему ты просто не убил меня? Зачем отравлять и бросать этой судьбе? — она указала на матросов Бьерна, ерзающих от такой сцены.

Он посмотрел в ее глаза, и она там ничего не видела. Ни искры человека, которого любила.