Она подчинилась. Пабло смочил в роме кусок бинта и протер им кожу вокруг раны. Немного спирта попало внутрь и сильно защипало. Бьянка невольно зажмурилась, но разрезанная кожа от этого натянулась, и стало еще больнее. С губ слетел короткий стон.

— Теперь держись! — сказал помощник, и Бьянка крепко сжала кулаки.

Игла с усилием проткнула кожу. Истерзанные нервы взорвались ослепляющей болью. Бьянка дернулась и вскрикнула.

— Тихо! Терпи, девочка!

Она изо всех сил вцепилась в края столешницы, отчаянно стискивая зубы, когда игла вонзалась в щеку и пробивалась сквозь израненную плоть, выходя с другой стороны разреза. Слезы ручьем бежали из-под век, сердце бешено колотилось. Казалось, эта пытка длилась целую вечность. Хотелось умереть, чтобы ничего больше не чувствовать.

Бьянка почти потеряла сознание, когда Пабло, наконец, закончил шить рану. Он затянул швы и завязал торчащие концы нитей на узелки.

— Ну вот, почти как новенькая, — сказал он и отложил инструменты. — Перевяжу тебя потом, а сперва…

Огрубевшие ладони накрыли обнаженную грудь. Бьянка вздрогнула и испуганно взглянула ему в глаза.

— Тихо! Не бойся! Я тебя только трахну, больно не будет!

Она с трудом разомкнула запекшиеся губы и еле слышно прошептала:

— Пожалуйста, не надо!

— Прости, девочка, ты все равно испорчена, а у меня бабы уже целый месяц не было.

С этими словами он подхватил ее под ягодицы и подтащил к краю стола.

— Давай, обними меня ногами! Вот так! Молодец!

Он опустил руку и расстегнул штаны.

Глава 4

Пабло втолкнул Бьянку в камеру и запер за ней решетку. В призрачном свете фонаря мелькнул силуэт сидевшей на полу Мии, а когда помощник ушел, трюм снова погрузился в непроглядную темноту.

Бьянка сделала пару шагов, рухнула на колени и закрыла руками лицо.

— Что с тобой? Сестрица, что они с тобой сделали? — бросилась к ней сестра.

— Ничего, — глухо ответила та.

Мия обняла ее за плечи.

— Я так испугалась, когда он тебя увел! Я подумала, что они тебя убьют!

Лучше бы убили! Хотелось заснуть и никогда больше не просыпаться. Не ощущать этой грязи, боли, хлюпающей влаги между ног. Хотелось умереть. Жгучий стыд, унижение и страх переполняли душу. От гнева и отчаяния хотелось выть и кататься по полу. Бьянка чувствовала себя словно пустая скорлупа, из которой высосали все содержимое. Ей было трудно дышать, воздух будто застревал в легких, превращаясь в тугую вонючую слизь. Казалось, что все тело измазано в грязи снаружи и забито грязью изнутри. После того, что с ней сделали, жизнь уже никогда не станет прежней.

Мия погладила Бьянку по волосам, и ее пальцы нащупали бинты.

— Что с тобой? — в ужасе воскликнула она. — Сестричка, что с твоим лицом?

— Упала. Порезалась о стекло, — выдавила та.

— Это ведь они с тобой сделали? Скажи мне правду! Это они?

— Нет. Я сама.

— Не обманывай меня!

— Мия, давай спать.

***

На следующий день рана воспалилась, лицо распухло. Когда Пабло пришел сменить повязку и размотал бинты, Мия пришла в дикий ужас.

— Что, все так плохо? — бесцветным голосом поинтересовалась Бьянка, глядя в ее перепуганные глаза.

Та промолчала, но выступившие слезы и задрожавшие губы ответили на вопрос лучше всяких слов.

— Шов получился довольно аккуратным, — заметил Пабло. — Но прежней красоткой тебе уже не стать.

Он наложил свежую повязку и принялся слой за слоем накручивать Бьянке на голову бинты.

— Зачем вы нас похитили? — со злостью спросила она.

— Чтобы продать.

— Кому?

— Откуда я знаю? Если бы этот червь гальюнный тебя не порезал, ты бы попала к какому-нибудь богачу. А теперь вот даже и не знаю, кто на тебя позарится.

— А она? — Бьянка кивнула на Мию.