Когда оно стало тихим и ровным, Агнешка надела теплую шапку, натянула пуховичок, повязала шарфик и вышла из дома, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить маму. Недалеко от них был большой четырехполосный перекресток, туда и направилась маленькая девочка, чтобы успеть сделать как можно больше добрых дел вечером перед Рождеством.

6. (не)Последняя битва

— Перерыв пять минут, — спохватился старший архангел, присутствующие зашевелились и принялись выбираться из-за стола.

— Сейчас Она Его снова за них просить будет, — прошептал архистратиг соседу, тот усмехнулся в усы.

— Она всегда за них заступается! Я, если честно, так и думал, что этим все закончится.

— Ну и ладненько, мне тоже Мир жаль, а тех уже как-то построим.

Наконец в зале осталось только двое, Мать и Сын.

— Послушал своих военачальников, уговорили они тебя?

Он вздохнул и несколько виновато взглянул на Мать.

— Уговорили. Мам, ну они тоже хороши!

— Они люди, сынок, — Она встала, подошла к Нему и взъерошила длинные волосы, — твои архистратиги да архангелы людьми не были, а мы с тобой были. Вспомни, каково это!

— Ужасно! — Он вздрогнул и поежился.

— Им тяжело, — продолжила Она тихо, — пожалел бы ты их, сынок, а? Они хорошие, добрые, просто…

— Только не говори про квартирный вопрос, мам, заезженная шутка, — поморщился Он.

— Не буду, — Она пригладила Ему волосы, и Он блаженно откинул голову. — А ты дай им шанс, ты же знаешь, они способны на многое, надо только постучаться в их сердца.

— Постучаться, — проворчал Он, — да я иногда и головой долблюсь туда, и ногами, не слышат и не видят, — Он безнадежно махнул рукой, но Она поймала Его за ладонь и заглянула в глаза.

— Ты стучись, стучись, сынок, пока сердца не закаменели, всегда можно достучаться. И лед растопить получается, даже когда мхом поросло пробиться можно. Вот когда камнем станет, тогда все уже, тогда и нажмешь свою кнопку.

Он взглянул на экран.

«Обработано двенадцать процентов, до завершения осталось пятьдесят минут».

— А им я что скажу? — кивнул Он в сторону коридора.

— Ничего не говори, — улыбнулась Она, — дай им мечами помахать, размяться, они тебе только «спасибо» скажут!

— Ладно, мам, я подумаю, — сдался Он, — если найдутся хотя бы трое людей, которые захотят изменить свою жизнь, я остановлю процесс. И без меня! — Он предупредительно вскинулся.

— Найдутся, вот увидишь! И даже без тебя обойдутся, ты посланников своих вместо себя пошли, — Она хотела еще что-то сказать, но тут в зал потянулись архангелы, и Она присела в кресло в углу.

— Мы вот тут подумали, — прокашлялся старший архангел, — а что, если…

— Да вы только посмотрите на этот беспредел! — возмущенно воскликнул архистратиг, показывая на один их экранов. Все обернулись, на экране Бес, закусив от боли губу, поднимал над головой сверкающий ангельский меч.

— Никак Перебежчик наш! — ахнул стрший.

— Жжет ведь! — тоже закусил губу один из архангелов. — Представляю, как ему больно!

— Конечно, больно! — хмуро кивнул архистратиг. — Там наверняка кожа вся на руках облезла. Все. Я так не могу, — он решительно поднялся, сжимая рукоять меча, — вы как хотите, а я на это смотреть не собираюсь. Надеюсь, вы не станете возражать? — он вопросительно взглянул на руководство.

— Ни в коем случае, — качнул Он головой, — собирайте воинство и выдвигайтесь.

— Отлично!

— Наконец-то!

— Дождались!

— Сейчас мы им наваляем!

Архангелы радостно вскакивали и облачались в искрящиеся доспехи, снаружи раздавались звуки горна, возвещавшего общий сбор. Через несколько минут зал опустел, и Мать с Сыном снова остались вдвоем.

— Пускай, они там сами разберутся, — сказала Она, отзывая сына к другому монитору, — ты сюда смотри.