Мэт потянулся рукой под кровать и достал из-под неё коробочку с кольцом. Определённо интересное место хранения. Затем он открыл её, продемонстрировав мне содержимое и пристально, но с нежностью и надеждой глядя прямо в глаза.

Ну просто как сцена из типичного любовного романа с хэппи эндом.

Я как всегда решила поиронизировать:

– Хочешь, чтобы я подсказала тебе пару кандидатур?

– А, может быть, твоя подойдёт? – стал подыгрывать Мэт.

– Ну, ладно, так уж и быть, – всё также с иронией произнесла я и протянула ему левую руку.

– Это вышло не очень романтично, – вздохнул с усмешкой Мэт, надевая кольцо на мой палец.

Я резко обняла его, обхватив за шею. Он тоже прижал меня к себе, уткнувшись носом в мои волосы.

– Я люблю тебя, – прошептала я Мэту на ухо.

– Я знаю, и я тебя, – ответил он.

Возможно, этот момент стал более запоминающимся и счастливым для меня именно потому, что буквально несколько минут назад я была разозлена. И, пожалуй, это не очень нормально с точки зрения психического благополучия. Особенно учитывая, что я об этом в такой момент размышляла.

И о том, можно ли считать то, к чему пришли наши отношения, счастливым концом?..

2

То, как Мэт сделал мне предложение в позапрошлом году, я вспомнила, потому что сейчас в машине заиграла та песня Everything Everything, и Мэт только что её переключил.

Мы ехали на кладбище, так как сегодня был день рождения Хейли. Вдвоём с ним мы бывали здесь два раза в год: на её день рождения в апреле и в день смерти в сентябре. Иногда я приезжала сюда в другие дни уже одна. В последние несколько месяцев даже слишком часто. Просто представляла, что говорю с ней…

Наши отношения с Мэтом к данному моменту напоминали эмоциональные американские горки: временами всё было идеально, будто мы до сих пор слепо влюблены друг в друга, но большую часть времени занимало взаимное ковыряние в недостатках.

Или даже моё ковыряние в недостатках нас обоих…

Всю дорогу мы ехали, не проронив ни слова, ещё держа друг на друга обиду из-за утренней ссоры по какому-то пустяку. Я сейчас даже не могла вспомнить причину.

– Чёрт, – негромко произнёс Мэт, притормозив у кладбища.

Я уже собралась поинтересоваться, что не так, как увидела чёрный Мерседес отца на противоположной стороне дороги. Самого папы внутри не было.

– Я подожду тебя здесь, – сказал с недовольством Мэт.

– Ты ведёшь себя, как трус, – буркнула я раздражённо и вышла из автомобиля, громко хлопнув дверью.

Четыре года назад примерно через пару месяцев после того, как я и Мэт решили попробовать быть вместе, мы рассказали о наших отношениях моему папе. И он был, мягко говоря, далеко не в восторге: выгнал меня из дома и перестал поддерживать любое общение с нами обоими.

– Пап! – крикнула я, заметив его фигуру у маминой могилы.

Он обернулся, грусть на его лице тут же сменилась злостью, а в глазах даже отсюда я видела разочарование. Он моментально развернулся и направился в обход кладбища по другой тропинке, ведущей из него обратно к дороге.

– Пап, подожди, пожалуйста! – с отчаянием в голосе продолжала я. – Я скучаю по тебе, – это прозвучало почти беззвучно – голос сорвался, потому что я едва уже не плакала.

Я просто понуро стояла, глядя на его удаляющийся силуэт. Не смогла заставить себя догнать его. Я куда больший трус, чем Мэт.

Дойдя до надгробия маминой могилы, я опустилась перед ним на корточки и вытерла остатки слёз с лица. Положила белые розы рядом с теми, что оставил отец.

– Могла бы ты подумать, что мы с ним станем настолько чужими? Как можно хотеть не знать собственную дочь? У меня теперь по сути вообще нет родителей… Ты не успела побыть мне мамой, но ты была отличной подругой. И тебя мне тоже очень не хватает. Хотела бы я хоть как-то увидеть тебя вновь…