Пожилая чета иностранцев не сводила с нее глаз, поглядывая на свежий номер журнала «Look». На обложке была фотография ее дяди. О Хантли Камероне написано много статей, хотя их авторы не могли проникнуть дальше ворот его дома во Фримонте. Хантли Камерон был находкой для специалистов сатирического жанра. Его браки, богатство, слава тирана и прежде всего его жесткие правые взгляды сделали из него одиозную фигуру для миллионов людей по всему миру. Но больше всего его ненавидели за его наглое высказывание, что все его враги не стоят грана кошачьего дерьма. Несколько лет назад империя массовой информации Хантли Камерона — пресса, радио, телевидение — начала открытую борьбу против Демократической партии президента Хагсдена. Хантли Камерон всю жизнь был реакционером, а власть и деньги использовал для пропаганды своих правых взглядов. Никто не сомневался, что на предстоящих президентских выборах он окажется в числе сторонников бывшего куклуксклановца Джона Джексона, стращавшего американцев приходом к власти коммунистов и негров. Все друзья Камерона да и многие из его врагов поддерживали Джексона, который, словно ядовитый гриб, поднял голову на ниве американской общественной жизни. И со скоростью гриба распространился. Произошло нечто неслыханное. Ку-Клукс-Клан получил шанс утвердиться в Белом доме. Но тут Хантли Камерон показал себя совсем с другой стороны. Он понимал, чем может обернуться для Соединенных Штатов приход к власти такого президента, как Джон Джексон. Отчетливо представил себе будущее Америки, раздираемой внутренними противоречиями и конфликтами, способными искалечить и утопить в крови жизнь целого поколения. Крутой поворот Камерона и его заявление о поддержке кандидата на пост президента от Демократической партии Патрика Кейси вызвали всеобщее изумление. Все свои богатейшие ресурсы Хантли Камерон намеревался предоставить в распоряжение самого рьяного либерала в истории политической жизни Америки. Камерон вышел не из бедных слоев. Он был сыном богатого промышленника. Миллион долларов, доставшихся ему в наследство, он изъял из химической промышленности и приобрел в северной части штата Нью-Йорк газетное издательство с прочной репутацией. К шестидесяти годам он обладал состоянием, которое трудно было оценить точно, и властью, способной сотворить или уничтожить кого угодно.

По сравнению с Хантли Камероном Эдди Кинг был просто нуль. Он был собственником небольшого, но элитарного издательства, выпускавшего журнал для интеллектуалов, который пользовался успехом среди консервативных слоев Америки и Европы. Кинг выглядел моложе своих пятидесяти двух лет, и, хотя в волосах у него пробивалась седина, кожа была гладкая, загорелая, а фигура — подтянутая благодаря упорным тренировкам. Одевался он безупречно, хотя элегантным его вряд ли можно было назвать — он был слишком высоким и плотным. Широкое лицо с нависшим над светло-зелеными глазами лбом и ровными, как у всех американцев, зубами было европейского типа. Кинг признавался, что в его жилах течет латвийская кровь, что в глазах женщин придавало ему особый шарм. Он был хорошим рассказчиком, приятным человеком в компании и к тому же интеллектуалом. В Америке же утонченный образованный человек ценится выше мультимиллионера. Он был близким знакомым Хантли Камерона, но не другом. Слишком неподходящим было слово «дружба» для определения взаимоотношений Хантли с кем-либо. Оно предполагало в какой-то степени равенство, а равным Хантли был только сам Хантли. Положив ногу на ногу, Кинг откинулся на спинку кресла и улыбнулся Элизабет. Ему нравились красивые женщины, а Элизабет Камерон была исключительно хороша. В ней не было того откровенного самолюбования, которое лишает привлекательности многих богатых американских женщин ее круга.

— Значит, вы хорошо его рассмотрели? — снова спросил Кинг.

— Хорошо, — ответила Элизабет. — Не беспокойтесь, не прихвачу по ошибке какого-нибудь ливанца!