Избранница Наполеона - Моран Мишель (2012)

Каир, 25 июля 1798 года

«В газетах ты прочтешь об исходе наших сражений и о нашем завоевании Египта, где мы встретили весьма сильное сопротивление, но сумели пополнить лавровый венок французской армии еще одним листком.

Как никакая другая страна в мире, Египет богат пшеницей, рисом, бобовыми и всевозможными злаковыми. И ни с одной другой не сравнится своей дикостью. Денег нет, войскам платить нечем. Через два месяца я могу быть во Франции. Препоручаю тебе свои интересы.

Дома у меня сплошные несчастья.

Я очень дорожу твоей дружбой. Мне осталось только лишиться ее и узнать, что ты меня предал, чтобы окончательно превратиться в мизантропа. Как больно, когда в твоем сердце живут противоречивые чувства к одному и тому же человеку.

По возвращении поселюсь в какой-нибудь вилле неподалеку от Парижа или в Бургундии. Хочу запереться там на всю зиму.

Я устал от людей. Я жажду уединения и затворничества. Величие мне наскучило, сердце мое иссохло. В двадцать девять лет слава мне приелась. Я чувствую в душе полное опустошение. Единственное мое спасение – это стать эгоистом. Свой дом я сохраню за собой, никого в него не пускай. Лишних средств к существованию у меня нет.

Прощай, мой единственный друг. Ты должен признать, что никогда не видел от меня несправедливости, хотя порой такое желание меня и одолевало. Ты меня понимаешь. Передавай привет жене и Жерому.

Нап.»

Из письма Наполеона брату следует, что он знал и мирился с неверностью своей любимой жены Жозефины. Частная переписка была перехвачена британцами и опубликована в лондонской газете «Морнинг Кроникл».

1809 год

Глава 1. Мария-Люция, принцесса австрийская

Дворец Шенбрунн, Австрия

Ноябрь 1809 года

При дневном свете в нашей студии я изучаю лицо Марии-Людовики и пытаюсь решить, как ее лучше писать – с золотой диадемой в волосах или без нее. Она стоит от меня всего в паре шагов, протяни руку – и можно дотронуться, она держит кисть и, в свою очередь, рассматривает меня. Придворные моего отца зовут нас «две Марии», уж больно у нас с ней много общего: туфли, увлечения и даже имя. Мы троюродные сестры, но я рослая и крепкая, у меня золотистые волосы и широкие бедра, в то время как Мария-Людовика маленькая и тоненькая. Ее темные волосы волнами ниспадают на плечи, и в отличие от меня она не унаследовала «габсбургскую губу», полную и слегка выдающуюся вперед. При взгляде на нас все думают, что я старше – это из-за моего высокого роста. Но мне всего восемнадцать, а ей двадцать два, и она уже императрица Австрийская, я же всего только эрцгерцогиня.

Когда она прибыла из Италии, я подумала, что будет очень странно иметь мачеху, которая старше тебя всего на четыре года. Она третья жена моего отца, моя мать два года как умерла. Но вскоре после приезда Марии в Вену мы с ней подружились как сестры, мы вместе смеемся над глупыми дворцовыми интригами, ездим в город на рождественские базары и пишем портреты в нашей уютной мастерской с окнами на зимние сады Шенбруннского дворца. Будучи старшей из детей в семье, я никогда не имела подруги одних со мной лет. По возрасту мне ближе всех мой шестнадцатилетний брат Фердинанд, но он от рождения слабоумен, как и наша сестренка Мария-Каролина. Поэтому с детства моим уделом было одиночество.

– Хочешь, я напишу тебя с Зиги? – спрашивает Мария, глядя на спящего у моих ног маленького спаниеля.

– Не знаю, – отвечаю я. – Ты как думаешь, Зиги? Хочешь позировать?

Мой песик открывает глаза и лает.

– Он понимает, что ты говоришь про него! – смеется Мария.