- На вашем месте я бы подал в отставку и ушёл на заслуженный отдых. Вам ведь, если не ошибаюсь, уже шестьдесят шесть лет?

- Вы действительно, хорошо информированы, - усмехнулся Громов. – Ну, допустим, я уйду, а в чём выиграет комбинат?

- Смена руководства, по моему мнению, благотворно скажется на обстановке на самом комбинате и вокруг него. Люди, уже разуверившиеся во всём, скорее поверят обещаниям нового руководителя с незапятнанной репутацией. Главное сейчас, успокоить рабочий класс и сбить волну забастовок и пикетов.

- Спасибо, Константин Дмитриевич, за ваш совет, - сказал Громов, не поднимая глаз от стола. – Я подумаю.

- Я бы настоятельно вам советовал думать быстрее, - сказал Литвиненко, поднимаясь с кресла и попрощавшись, покинул кабинет, который надеялся вскоре сделать своим.

Предсказания Литвиненко сбылись буквально через три месяца, после этого разговора - в феврале девяносто четвёртого года. Счета комбината арестовали, руководство, во главе с Громовым, отстранили от руля, а сам комбинат подвергли процедуре банкротства и выставили на торги.

Константин Дмитриевич уже считал, что комбинат у него в кармане, как вдруг узнал, что у него появился серьёзный конкурент, готовый выложить за комбинат сумму, в три раза превышающую оценочную. У Константина Дмитриевича не было таких денег, как у появившегося четыре месяца назад в Красноярске - бизнесмена Виктора Сергеевича Крутова, и он забеспокоился, и забеспокоился не зря.

Против силы денег не попрёшь, не помогли даже связи в кремлёвской администрации – Виктор Крутов одержал победу на торгах и получил в своё пользование комбинат, но нажил себе смертельного врага, в лице Константина Дмитриевича Литвиненко...

...Прошло полгода с тех пор, как Виктор приобрёл Сибирский металлургический комбинат. После недолгой эйфории, связанной с появлением на комбинате молодого, энергичного хозяина и толкового руководителя, вдруг выяснилось, что смена руководства комбината не смогла в одночасье снять все накопившиеся годами проблемы, и молочных рек с кисельными берегами не наблюдается. Назначенный хозяином комбината директор, явно не справлялся со своими обязанностями. Комбинат лихорадило – поставщики задерживали поставки, а покупатели задерживали оплату полученной продукции. В общем, положение было такое, что в любую минуту можно было ожидать взрыва. Нет, не диверсионного, а более страшного и разрушительного – социального. Ведь если завтра обозлённые, доведённые почти до нищенского существования, рабочие не выйдут на смену и печи встанут, то комбинат попросту умрёт. Виктор сидел в своём кабинете красноярского офиса, и на повышенных тонах разговаривал по телефону с директором Сибирского металлургического комбината.

- Да вы что там, вообще с ума все посходили! Не можете справиться с ситуацией - пишите заявление об отставке! Если обстановка на комбинате в ближайшие дни, а ещё лучше - часы, не нормализируется, тогда пеняйте на себя, я сделаю оргвыводы!...

- Виктор Сергеевич, там, в приёмной посетители, - доложила вошедшая в кабинет секретарша. - Вы их примете?

- Какие ещё к чёрту, посетители! – закричал Виктор. – В стране бардак! Я улетаю в Сибирск! Там рабочие грозятся завод разнести по кирпичику, если им в течение трёх дней не выплатят зарплату. А ты мне про каких-то посетителей здесь жуёшь!

Заметив, что глаза секретарши наполняются слезами, Виктор осёкся и замолчал. Кто-кто, а уж секретарша точно не виновата в том, что её босс чувствует себя в полной заднице, за компанию с руководством Сибирского металлургического комбината.

- Извини, Люда, сорвался. Все намеченные на ближайшую неделю встречи - отмени. Вызови ко мне Игоря Дмитриевича, и закажи нам билеты на ближайший рейс до Сибирска.

Секретарша кивнула головой, и вышла из кабинета. Спустя несколько минут, в кабинет вошёл юрисконсульт фирмы.

- Игорь, через два часа вылетаем в Сибирск, там бардак.

- Я готов.