Аджаташатру положил остатки солнечных очков в карман брюк и снова взял поднос.

Как везет ворам! За несколько секунд он сумел заработать 15 евро и 89 центов, которых не хватало на покупку кровати «Kisifrötsipik», плюс 4 евро 11 центов на карманные расходы. Таким образом, он мог не только досыта наесться (помидоры с паприкой, копченый лосось в кляре с жареной картошкой, банан и кока-кола без газа), но в довершение всего ему выпала честь обедать в этот день не в одиночестве. Поскольку Мари Ривьер (так ее звали) была тоже одна, она предложила ему разделить трапезу – в дополнение к истории с очками.

Жертва и мошенник, антилопа и лев, сидели за одним столом и заливисто смеялись над историями, рассказанными этим странным человеком в костюме и чалме. Если бы кто-то из Кишанйогура увидел эту сцену, то наверняка не поверил бы собственным глазам. Аджаташатру, который дал обет целомудрия и выбрал сбалансированную диету на основе биогвоздей и прочих шурупов, сидел за одним столом с очаровательной европейкой и объедался жареной картошкой и копченым лососем! Попади такая фотография в их деревню, он немедленно лишился бы лицензии факира, возможно, ему даже сбрили бы усы. Не исключено, что до кучи его еще, на всякий случай, приговорили бы к смертной казни.

– Не было бы счастья, да несчастье помогло, – сказала дама, покраснев. – Не разбей я ваших очков, мы бы не познакомились. И тогда я никогда не увидела бы, какие у вас красивые глаза. [9]

Наверное, женщина не должна говорить такое. Наверное, она не должна делать первый шаг. Но она и вправду считала, что у Аджаташатру красивые глаза цвета кока-колы с желтыми искорками на радужке, напоминающими пузырьки знаменитого американского напитка: их так не хватало в стаканах, из которых они сейчас пили. Как ни крути, небольшая толкотня в очереди в ИКЕА иногда может принести больше результата, чем три года подписки на сайте знакомств «Meetic».

Мужчина смущенно улыбнулся. При этом усы у него поползли вверх, как у Эркюля Пуаро, а вместе с ними и вся обойма пирсинга, которая свисала ему на губы. Мари подумала, что эти колечки придают ему очень сексуальный, дикарский вид, этакий взбунтовавшийся подросток – именно то, что привлекало ее в мужчинах. Рубашка у него была безупречной. Хорошая смесь. В стиле «настоящий мужчина» – это так ее возбуждало!

– Вы остановились в Париже? – спросила она, пытаясь обуздать свои желания.

– Можно сказать и так, – ответил раджастанец, не уточняя, что собирается провести ночь в ИКЕА. – Но завтра уезжаю. Я приехал специально купить здесь кое-что.

– Ради чего стоило лететь семь тысяч километров туда и обратно? – резонно заметила прекрасная буржуазка.

Мужчина рассказал, что приехал во Францию с намерением купить последнюю модель кровати с гвоздями, которая только что появилась на рынке. Матрас с гвоздями очень похож на пружинный. Но через какое-то время разбалтывается. То есть кончики гвоздей затупляются, и нужно все менять. Разумеется, он умолчал о том, что у него нет ни гроша и что жители его деревни, свято верящие в его волшебный дар, собрали деньги ему на поездку (выбрав в поисковике в Интернете самое дешевое направление, в данном случае – Париж), чтобы бедняга, купив новую кровать, мог излечиться от ревматизма. Нечто наподобие паломничества, его личный Лурд. [10]

Когда Аджаташатру рассказывал все это, впервые в жизни ему стало неловко за свое вранье. Говорить неправду стало для него совершенно естественным. Но что-то в Мари мешало ему. Француженка казалась ему такой чистой, такой нежной и дружелюбной… У него было впечатление, что он как-то марает ее своей ложью. И себя заодно. Это новое ощущение – смутное чувство вины сбивало его с толку. У Мари было прелестное лицо, невинное и милое. Личико фарфоровой куклы, от которого веяло чем-то настоящим, тем, что сам он подрастерял, выживая во враждебных человеку джунглях.