— Потому что, если меня убьют, то все это останется вам с Мирославой. И ты, зная, как мне дорог комбинат, не посмеешь от него отказаться без борьбы. Поняла меня?

Так и повелось. Борис мой учитель по жизни. Я его учитель по части чувств — правда учитель плохой. Мирослава справляется с этим лучше. Сначала он очень обособленно от нее держался. С крупной комплекцией он боялся приближаться к крошечной дочке, но со временем научился быть действительно нежным. Со мной, в том числе.

В самолете мы быстром заснули, а когда проснулись, уже показались острые линии Новосибирска. Самолет был частным, принадлежащим нашему комбинату. При желании мог отвезти нас в любую точку мира.

Имея такие средства, Борис мог позволить себе любую девушку. Самые красивые жаждали его внимания. Да что говорить, даже моя сестра, великолепной красоты блондинка, предлагала ему себя, когда я еще несмышлёным ребенком бегала по лесу и лазала по деревьям.

Но Бориса приворожила я.

Ничем другим его одержимость моей скромной персоной я объяснить не могу. Просто один взгляд и он начал вторжение в мою жизнь без права на выбор.

— Нина Леонидовна, на машине или вертолете? — спросил меня водитель — охранник, когда мы приземлились. Я посмотрела на уставшую Мирославу. Тащиться в машине было очень долго, порядка шести часов. На вертолете мы должны были добраться за три. Тем более гораздо приятнее посмотреть, как поменялась Сибирская природа за эти месяцы. Как шапки гор окрасились в зеленные тона с вкраплением осенних оттенков.

— Вертолет.

Выбор был сделан верный. Сев в вертолет Мирослава проснулась и завороженно наблюдала за пятнами голубых озер. За лентами рек и бесчисленными густыми лесами. В одном из них, прилегающем к городу, и началась наша с Борисом история.

Он взрослый, успешный, с браком за плечами. И я сорванец, соблазнивший его танцем во время традиционного весеннего праздника. Кто же знал, что я на него так подействую? Кто же знал, что он станет центром моей вселенной? Кто же знал, что он сам расчистит эту вселенную от соперников, чтобы быть единственным.

Ностальгия захватила меня настолько, что я не слышала ни оглушающего гула вертолета, ни выкриков Мирославы, я мысленно погружалась в тот момент, когда Борис взял меня за руку и повел по пути похоти, страсти, взрастил зависимость, открыл сердце, куда вирусом вошла любовь.

Я вряд ли когда-то расскажу Мирославе, каким чудовищем был ее отец, каким образом он подчинил меня себе, но я обязательно расскажу, что если любишь, нужно уметь прощать.

И я прощала и простила бы снова, чтобы этот мужчина был со мной. Чтобы любил меня своей грубой, одержимой, под час жестокой любовью. И я, конечно, не была готова к этому ни в восемнадцать, ни в двадцать. Даже сейчас его напор и требовательность порой пугают. Но я настолько к этому привыкла, так прониклась этим, что стань он нежным, я буду сомневаться в искренности его чувств. В том, что передо мной настоящий Борис.

Я бы сомневалась в этой искренности, не встреть он нас на вертолетной площадке спустя три часа. Мирослава уже уснула, и Борис в своем обычном официальном виде сразу взял ее на руки, чтобы отнести домой.

А я задыхалась, пока шла рядом. И сказать столько хотелось и просто смотреть на него не переставая, потом слушать голос, рассказ, о чем угодно.

Теперь он так близко, что я могла дотронуться, погладить, сжать, укусить. Могла все что угодно, потому что этот мужчина был моим. И мы оба знали, как только закроется дверь нашей спальни, он будет доказывать это, пока мы оба не лишимся сил.

Глава 3

*** Неделю спустя ***