Кзин встал.

– Он прав, – сказал Луис. – Сядь, Говорящий. Вряд ли убийство кукольника принесет тебе выгоду.

Кзин сел, и подушка под ним опять не лопнула.

– Проект был отменен, – продолжал Несс. – Мы обнаружили, что войны в достаточной степени ограничили экспансию кзинов, уменьшив исходящую от них опасность. По нашим наблюдениям, вы, Говорящий, шесть раз за несколько столетий атаковали планеты людей. Шесть раз вы терпели поражение, теряя около двух третей мужского населения в каждой войне. Стоит ли комментировать уровень интеллекта, который вы при этом демонстрировали? Нет? В любом случае реальная опасность истребления вам никогда не грозила. Ваших неразумных самок война в основном не касалась, так что понесенные потери помогало восстановить следующее поколение. И тем не менее вы постепенно проигрывали империю, которую строили многие тысячелетия. Нам стало ясно, что кзины с невероятной скоростью эволюционируют.

– Эволюционируют? – переспросил Говорящий.

Несс прорычал какое-то слово на Языке героев. Луис подпрыгнул от удивления, он не ожидал, что глотки кукольника способны на грозный рев.

– Да, – ответил Говорящий-с-Животными. – Я так и понял, что ты сказал именно это. Но мне не ясно, какой смысл ты вкладываешь.

– Эволюция основана на выживании наиболее приспособленных. В течение нескольких ваших столетий самыми приспособленными становились те, кому хватало ума или предвидения избегать драки с людьми. Результат очевиден: почти два ваших столетия между людьми и кзинами царит мир.

– Но в том нет никакого смысла! Мы не смогли выиграть ни одну войну!

– Твоих предков это не останавливало.

Говорящий-с-Животными опрокинул в пасть горячий бурбон. Его голый розовый хвост, похожий на крысиный, беспокойно дернулся.

– Ваша раса основательно сократилась, – продолжал кукольник. – Все ныне живущие кзины – потомки тех, кто избежал гибели в войнах людей и кзинов. Некоторые из нас полагают, что кзинам теперь хватает ума, сочувствия или самоограничения, чтобы взаимодействовать с чуждыми для них расами.

– И потому ты рискуешь жизнью, отправляясь в путешествие с кзином?

– Да, – ответил Несс, и по его шкуре пробежала дрожь. – Моя мотивация достаточно сильна. Если я сумею продемонстрировать, что от моей смелости есть польза и она сослужит ценную службу моей расе, мне позволят размножаться. Так предполагается.

– Вряд ли уж это твердое обязательство, – заметил Луис.

– Есть и другая причина взять с собой кзина. Нам предстоит действовать в незнакомой обстановке, таящей в себе массу опасностей. Кто меня защитит? Кто лучше для этого сгодится, как не кзин?

– Защищать кукольника?

– Неужели это звучит чересчур безумно?

– Еще как! – ответил Говорящий-с-Животными. – Твои слова – проверка моего чувства юмора. А что насчет этого… Луиса Ву?

– Сотрудничество с людьми оказалось для нас весьма полезным, и, естественно, мы выбрали по крайней мере одного из них. Луис Гридли Ву по-своему легкомыслен и безрассуден, но он не раз доказал, что способен выжить в любых обстоятельствах.

– Легкомыслен и безрассуден – это уж точно. Он вызвал меня на поединок.

– Ты бы принял вызов, если бы Хрот не оказался рядом? Смог бы причинить ему вред?

– Чтобы меня с позором отправили домой за то, что я спровоцировал серьезный межрасовый конфликт? Но ведь суть не в этом?

– Возможно, в этом. Луис жив, и ты теперь осознаешь, что не можешь властвовать над ним посредством страха. Понимаешь, что это значит?

Юбиляр благоразумно молчал. Если кукольник хотел отдать ему должное как хладнокровному аналитику – Луиса Ву это устраивало.

– Ты назвал собственные мотивы, – сказал Говорящий. – Определи теперь мои. Мне-то какая польза, если я к вам присоединюсь?

И они перешли к делу.