- Слушай, я тут вспомнил, есть один товарищ, у него… ну, не то чтобы питомник, но, в общем, может что-то получится. Только, возможно, не прямо сейчас.

- Это было бы здорово. Пока я могу домой взять. Маме объясню, что временно.

- Только ты мне свой телефон оставь, я свяжусь с ним, потом тебе наберу и.

- Да, конечно, я с удовольствием. Ой… - опять краснеет. А мне нравится.

До одури.

Маленькая, милая, краснеющая… Нет, она не ягненок, олененок скорее. Или котёнок.

Снова во рту песок. Горло сводит. Вспоминаю, что на поясе бутылочка спортивной воды.

Селена смотрит на неё сглатывая.

- Пить хочешь?

- Нет, спасибо.

- На, бери. Я еще не пил оттуда. И я не заразный.

- Я не думала, что…

- Пей.

- Спасибо.

Залипаю на губах, на тоненькой шее – там перекатывается комочек, когда она глотает.

Почему я её не замечал особо? Нет, сейчас вспоминаю, замечал, просто думал – малолетка совсем. Оказывается, не совсем…

- Вот, я тебе оставила, и я тоже не заразная.

Усмехаюсь, и прикладываюсь к горлышку, представляя, что вот там только что были её губы.

Мы стоим у выхода из парка, если пойти направо – почти сразу въезд в наш коттеджный поселок, левее – дорога к новому микрорайону, там таунхаусы и пара новых больших домов.

В коттеджном я Селену точно не видел, получается – идём налево.

- Я знаю, ты живешь там, в Царском селе, можешь меня не провожать дальше.

- В Царском селе? – трэш, неужели еще кто-то так говорит? Селена снова краснеет.

- Мама так называет, я привыкла. Извини.

- Ты не хочешь, чтобы я провожал?

- Я подумала, может у тебя дела.

- Да, важные. Нужно довести до дома одну девушку из Гринписа. Или кто там занимается защитой животных. Или ты боишься, что меня кто-то с тобой рядом увидит?

- Нет, я не боюсь. – а сама дрожит.

- Вот и не бойся. Пойдем? – протягиваю ей руку.

- Пойдем. – несмело вкладывает свою ладошку в мою. И от этого простого прикосновения адреналин до упора, и сердце как отбойный молоток.

Делаем шаг к переходу и тут сзади слышу дикий вопль:

- А ну стоять!

* * *

- Мерлин, Мурочка моя, девочка… Стоять, живодеры! Я сейчас в полицию!

- Мы не живодеры…

Ох…ренеть! Из парка к нам бежит… Не догоняю как это «чудо» назвать. Бабуленция, блин…

Явно не божий одуванчик, просто реал фрик! Вырвиглазная конструкция.… Хм, видел я у маман в журнале такое вот…чудо.

Селена, как и я в ауте, хлопает ресницами

Ярко красный пиджак, зеленые с узорами брюки. Желтые – реал желтые - кроссовки на платформе! И розовая шляпка.

А, да еще и губы алые. Просто… ну да, фрик, по-другому не скажешь.

- Отпустите собаку! Мерзавцы!

- Добрый вечер, - пытаюсь взять огонь на себя, но…

- Не добрый! Я полицию вызываю!

Демонстративно достает из явно не поддельной сумочки… капец, у неё яблочко последней модели.

Нет, ну, в принципе, чего я удивляюсь? В нашем коттеджном поселке у многих живут и бабушки, и дедушки… Дедульки на пробежке в таких кроссах попадаются, даже завидно.

Но в основном старшее поколение отдает предпочтение классике в одежде. Поклонников Гальяно и Дольче с Габбаной не так много.

Бабуля пытается попасть маникюром в экран.

- Не надо, пожалуйста. Мы ничего плохого не сделали. Мы её спасали! – голос у Селены дрожит, и не от смеха. Испугалась, малышка? Хочется как-то её подбодрить и я…

Я, конечно, нахожу способ. Укладываю руку ей на талию, притягиваю…Слышу судорожный всхлип.

- Рассказывай, спасали! – голос бабки скрипучий, начинает раздражать.

- Между прочим, если бы не Селена, вашу шавку бы…

- Ты кого шавкой назвал, салага? Думаешь, два метра вымахал, так все можно? – она еще и разговаривает как подросток, ну… годов шестидесятых.

- Её мальчишки хотели… она у них шаурму украла…