Скованный - Теодор Картер (2023)

Кипы документов разбросаны под ногами. В центре некоторых из них — коричневый мазок.

Томас идет к дому, сжимая в руке подхваченную веревку, и слезы проступают на его глазах. Это место наполнено символами. Он родился в этом доме и трахал Диану. Сейчас этот дом трахнет его. Не зря же он взял веревку.

Словно последний рыцарь династии «Мне ничего больше не остается», он мутным пятном выделяется на фоне капризов живой природы. Это место застыло во времени, замерло в груде мусора. Так пора же поставить точку. Пора идти к нему и принять свою участь достойно. Как это делают партизаны или самураи, но никогда не делают люди вроде него самого.

В глазах плывет. Мусор превращается в геометрические фигуры, формулы, сочетания.

Треугольник сверху, снизу квадрат. Томас ясно видит свой будущий дом. Двухэтажный, отделанный композитными плитами. Внутри — кофейно-бежевые оттенки. Минимализм европейского стандарта.

Томас подъезжает к воротам на немецком автомобиле. У Томаса сдержанный вид, слаженная фигура.

Диана, статно шагая навстречу мужу, виляет упругой попой. Одетая в лучшие шелка, с лучшим маникюром и дорогими кольцами на тонких пальцах.

Он видит свою дочь — Элли, уже мертвую, но по-прежнему прекрасную. Она радостно кричит: «Папа! Папа!». Томас обнимает ее, прижимает к своей груди…

Он шагает и плачет на пути к своему родному дому, а в голове лишь одна мысль покрывает страх перед прошлым. Страх перед тем, что было сделано и уже не обернется вспять.

— Я иду домой, — пищит Томас. — Я… иду… домой…

Вжик-вжик…