«Братик ♥ ты забыл обо мне? Поздравляю с окончанием съемок! Й-ю-ху! Сколько женских сердец пострадало? Верю в твою сознательность, которая приведет тебя на три месяца к нам. Папа тоже будет рад. Он просил тебе написать поздравления! Ты же знаешь, он занят и вечно в делах.

Приезжаааааай! Ну, пожалуйста! Пожааааалуйста!

Тебе от твоего Беверли — Хилза до Саннивейла ехать всего 561.21 km! Совесть имей, а не только женщин! Я тебя так тоналкой замаскирую, что никто не узнает! Не верь гримерам, я лучшая! Сможешь насладиться уединением и обществом прекрасной сестры.

Твоих назойливых фанаток обещаю денно и нощно отстреливать!

ХО — ХО.

Жду! Жду! Жду!

P.S. Папа завтра уезжает на четыре месяца в Сан-Франциско — это я к слову уточняю.

Твоя коварная Элизабет.»

— Тебе сценарий на телефон прислали? — спрашивает Эрик.

— Ага, — киваю. — Что-то вроде того, поэтому обдумаю и, может, поеду паковать чемодан.

— Вылетаешь в другой город?

— Да. Еду в Саннивейл, — улыбаюсь я.

Глава 3

Хлоя

— Ба, мы пришли! — кричу, как только мы входим с Лизи в наш с бабушкой небольшой и порядком обветшавший дом, который гордо возвышается между новенькими особняками богатых соседей.

Мы переехали сюда, когда мамы с папой не стало. Тогда я училась в средней школе. Бабушка заменила мне обоих родителей, и всегда старалась сделать все от нее зависящее, чтобы я не чувствовала себя хуже других детей.

В свое время она была известной детской писательницей. Сейчас же ба редактирует тексты книг молодых авторов. Это не приносит баснословных денег, но нам двоим вполне хватает на жизнь.

И бабушка поддерживает мои писательские начинания. Именно благодаря ее с Лизи участию, в студенческом театральном кружке уже несколько месяцев проходят репетиции моей пьесы.

Ну, как моей… История состоит из нескольких сюжетных линий, взятых из известных всем классических произведений и переделанных на новый лад.

Я начала работать над ней еще в старшей школе. А полгода назад как-то утром забыла свою папку на кухонном столе.

Мне нравится писать и сохранять мысли на бумаге. И только потом перепечатывать их на компьютер, который, кстати сказать, давно пора менять. К сожалению, тот, о котором я мечтаю, стоит очень дорого. Намного больше того, что я могу себе позволить. При Лизи я никогда об этом не упоминаю. Зная ее характер, легко догадаться — она мне его сразу же купит.

И да, несомненно, чертовски приятно иметь такого друга, но не все должно доставаться легко. Поэтому о моей зрительной любви с белым mac air знает только консультант в торговом центре, где я практикую гипноз ноутбука. Вдруг однажды удастся сделать так, что он сам пойдет за мной.

Тем же вечером я обнаружила свою папку, дополненную заметками ба, на котором красовалась записка:

«Огонь! Вечером обсудим».

— Получается, ты у меня не только стихи пишешь? — говорила она позднее, разливая чай по фарфоровым кружкам. — Почему раньше мне не показывала?

— Хотела хорошенько отшлифовать. Ты же сама учила, жемчуг нуждается в полировке.

— И какая это по счету полировка? — усмехалась ба.

Лизи не могла об этом не узнать. И после кучи ругани в мой адрес, подчеркивающей вопиюще-бестактное утаение информации от лучшей подруги, я, наконец, получила от нее взрывную дозу поддержки. Такую колоссальную, что ощутила себя чуть ли не вторым Шекспиром.

Конечно, понимаю — вера в нас наших близких не всегда может быть объективной. Но ведь иногда это и не важно. Она в любом случае ценнее всего остального. И именно она дарит силу и помогает вырастить крыльям за спиной.

Через две недели после того памятного вечера к нам на почту пришло письмо из драм кружка. В нем сообщалось, что пьеса рассмотрена и одобрена.