… Макс приходил каждый день, сначала не приставал, просто смотрел, но это тоже было … страшно. Он заставлял ее ходить в тонком пеньюаре и распускать волосы, собрал в сумку и унес всю одежду, ей все время было зябко, и, когда он уходил, она закутывалась в одеяло. Однажды на него все же… нашло. Кажется, в тот момент он был пьян. Ее спасло только то, что Пиманов боялся высоты. Она выбежала на балкон и оставалась там, пока он не ушел, а было холодно, между прочим. Тогда-то она и увидела бордюр-лепнину на стене между балконами соседних квартир. Как назло, осень решила напомнить о себе, и спасительный балкон стал настоящей пыткой. Зато на нем она могла пересидеть неадекватные состояния Макса: вспышки нежности и бешенства, и, к слову сказать, из этих двух настроений Злата предпочитала второе — если она не успевала добежать до балкона, то могла сжаться в комок на диване, накрыв руками голову, вздрагивать от громких ругательств, но не так бояться за свою… честь.

Она несколько раз старалась бежать, искала ключи и попыталась даже выскочить в коридор и закричать, оттолкнув Пиманова, когда он выходил, но против его силы она была лишь легким перышком. Макс всегда оставался на шаг впереди и только издевательски смеялся, обещая в следующий раз «наказание». Она пыталась заставить себя привыкнуть к мысли о близости с ним, но ничего не могла с собой поделать: на все его «ласки» реакция у нее была одна — страх и слезы. Злата понимала, что ему на самом деле плевать на ее чувства. Ему было все равно, она была для него лишь плотью — мягкой, теплой, красивой игрушкой, от предвкушения обладания которой он истекал слюной. Она несколько дней просидела в квартире без еды, потому что он попросту забыл привезти ей продукты, и даже пыталась кричать с балкона. Но только сорвала голос: плотно закрытые окна обеспечивали в элитном доме полную звукоизоляцию, а между балконами, скорее декоративными, чем настоящими, были большие расстояния.

До именин Макса оставалось два дня, когда он пришел под кайфом, ввалился к ней в комнату и начал раздеваться, отрывисто проговорив:

— Я им заплатил! Признал, что проиграл! Не могу больше ждать! Что хочу теперь, то с тобой и делаю.

Она спрыгнула с кровати и добежала до двери, но он поймал ее, повалил на пол, набросился, притянув к себе. Злата боролась, но чувствовала, как Макс ее одолевает. Он коленом раздвинул ей ноги, но вдруг остановился, закашлялся, бросил ее и выскочил из комнаты. Злата услышала, как хлопнула дверь в ванную. Она побежала на кухню, за ножом, решительно настроенная защищаться. Макса громко тошнило. Заглянув в ванную, она увидела, что он, голый и обессиленный, лежит на коврике возле унитаза. Видно, в этот раз дурь оказалась плохой. На пороге квартиры валялся его дорогой рюкзак. Злата заглянула в него и вскрикнула от радости — в рюкзаке нашелся ее маленький клатч на ремешке, с паспортом и студенческим билетом. Телефона и денег там не было, ключей от запертой двери и времени обыскивать квартиру тоже. Лишь бы вырваться! Злата выбежала на балкон. Ветер, к счастью, почти не ощущался. У соседа справа была приоткрыта балконная дверь. И девушка решилась: встала на выступ с гневными словами:

— Нет, ты не Принц, ты Чудовище!

… — Златушка! — позвала тетя Женя. — Иди, золотце, поешь хоть чуть-чуть.