Надоело мне ее слушать. Сплошные глупости. Что еще ожидать от этой самовлюбленной дурочки? И зачем вообще поплелся за ней? Надо было идти домой, как и собирался изначально. Отлипла бы рано или поздно. Наверное.

— Никаких игр, — говорит она, шагая со мной в ногу. — Я абсолютно серьезно.

— Никогда бы не подумал, — раздраженно бросаю я, — что такая, как ты, станет кого-то уговаривать быть ее парнем.

Ее лицо меняется, но она проглатывает подступающие слова и делает второй заход.

— Соглашайся. Поверь мне, это изменит всю твою жизнь. В школе тебя станут уважать. Никто больше не посмеет обозвать тебя «ботаном».

Усмехаюсь и перевожу на нее непоколебимый взгляд.

— Мне плевать, как меня называют.

Венерина начинает злиться. Вижу это по ее сверкающим глазам, но она сдерживает свой гнев. Похвально. Такое самообладание.

— Ты же все равно один, — продолжает она.

Еще не хватало, чтобы она начала меня умолять. Гадость какая.

— У меня есть девушка.

— И у меня есть парень! — радостно говорит она. — В этом-то все и дело!

— Ты сумасшедшая.

Про себя чертыхаюсь, глядя на мигающий сигнал светофора, и перехожу на бег. Она не отстает, бежит рядом со мной под гудки недовольных водителей.

— Да пойми ты, — на бегу выплевывает она, — моя мать… нажаловалась отцу… и… Да стой ты, в конце концов!

Она хватает меня за руку, и мы останавливаемся прямо по среди дороги. Она, похоже, вообще ничего не замечает вокруг. Гудки автомобилей становятся оглушительными.

— Выслушай меня! — требует Венерина, пока я нервно пытаюсь высвободиться из ее цепкого захвата. — Мой отец хочет перевести меня в женский пансион при церкви. Ты вообще понимаешь, что это такое?

Машины начинают нас объезжать. Какая-то растрепанная женщина высовывается из окна и очень нецензурно выражается. Лена, не сводя глаз с моего ошалевшего лица, показывает ей средний палец.

— Это значит, что моя жизнь кончена! Я не собираюсь становится монашкой.

— Да я тут причем?! — кричу я, и мне наконец удается расцепить ее пальцы.

Я почти добегаю до конца дороги, когда она выпаливает мне в спину:

— Ради нашей старой дружбы.

Я застываю, так и не добежав до пешеходной зоны. Поворачиваюсь к ней. Лена смотрит на меня, не моргая. В голове вырисовывается картина из прошлого. Она стоит в точно такой же позе на детской площадке и испуганно просит помощи одними глазами.

— Черт! — выкрикиваю я. — Уйди с дороги, дура!

На ее лице мгновенно расцветает счастливая улыбка. Она не замечает, что один из автолюбителей уже вылез из машины и направляется к ней. Она бежит ко мне и хватает меня за руки.

— Это ничего не будет значить, правда! Просто мне это нужно для прикрытия. Родители ни за что не отправят меня туда, если будут думать, что мы с тобой встречаемся…

Я оттаскиваю ее на пешеходную зону и с облегчением смотрю, как разъяренный мужчина садится обратно в свою машину.

— Ты больная, — говорю я и только сейчас понимаю, как сильно я испугался.

Вытряхиваю ее руки из своих и качаю головой.

— Нельзя же так!

— Да успокойся, — примирительно говорит она. — Ничего же не случилось. Зато ты меня выслушал и согласился мне помочь.

— Не соглашался.

— Краснов, — Лена опускает глаза, — я понимаю, что мы давно чужие друг другу люди. И ты, наверно, ненавидишь меня. Но ты правда хочешь, чтобы я стала монашкой?

Она издает тихий смешок. Я, блин, тоже улыбаюсь.

— Тебе бы это пошло на пользу.

— Спасибо, — говорит она серьезно. — Это только для родителей. Если хочешь, я все объясню твоей девушке. Хотя… Кого ты обманываешь, мы оба прекрасно знаем, что никакой девушки нет.

Глава 3. Венера