— И как, ваш старик как те бабули на лавке, что орут Сталина на вас нет? — смеется Олеська.

Ну вот. Говорю же, подружимся. Юмор на месте, не дура вроде и в рот не заглядывает. Не визжит от восторга — «о сумочка от Гучи». Нормальная она.

— Не, он у нас как бы сказать под современность косит. Его фишка, так это экзамен в обмен на бентли и то не хватит. — придумываю на ходу очередную характеристику старику-преподу.

— Взятки вымогает? — настораживается собеседница.

— Нет. Это мол, нет таких денег, чтоб меня купить.

— О, так он из бывших павлинов, постарел, перья реже стали, а гордая птица все походку тренирует.

Под дружный хохот мы ввалились с Олеськой в аудиторию перед самым звонком. Заскочили на мой любимый ряд и упали рядом. Наше появление стало фееричным и вся группа принялась шептаться. Краем уха, а слух у меня отличный, да и они громко так шептались, я услышала шпильки в адрес новенькой. Напряглась. Не будет у меня в группе нападок на людей, не позволю. Ну не звезда я, и другим звездить не позволю, а если что, то и отряхнуть от небесной пыли могу.

Короче. Встаю. Как хлопну рукой по столу, все аж притихли. А я в обычной манере включаю стерву и первую звезду, и выдаю им напутствие.

— Уважаемый зоопарк, ой, прошу прощения группа. Это Олеся и она новенькая. У нее все хорошо с ориентацией и ноги прямые, да и на вокзале нет знакомых бомжей. Так что когти в лапки, языки в то место где сидим и только добрые взгляды. Кто не согласен ищите место на кладбище, думаю фото вас в столь юном возрасте на надгробии будет смотреться шикарно. У меня все. Всем спасибо за уделенное мне внимание.

Ну что сказать, все вняли моей просьбе и заткнулись. Так что лекция прошла не плохо. Ну как не плохо. Опять история дайте мне подушку. Что за голос у нашего философа? Ему только в церкви псалмы читать за здравие, да за упокой, а не перед молодыми специалистами монологи вести.

Каким то чудом я умудрилась не уйти к Морфею. Тут еще соседке спасибо, увидела что носом клюю, так бумажку под нос сунула. А там. Смех и только. Шарж на нашего препода. Тапа Диоген он в бочке у доски сидит и разглагольствует. Молодец девчонка. Талант. И не только художественный, еще и меня взбодрила. Говорю же, подружимся.

Досидели до конца пары пытаясь сдержать хохот и кусая губы. Думаю теперь по другому воспринимать этот предмет буду. Вот знаете, достаточно немного приправить безвкусную еду солью и все, шедевр кулинарии, и тут та же история. Даже интересней стало. Олеська жжет. Низкий поклон ей за этот сарказм.

Поменяли место пребывания и в ожидании звонка стоим у двери в кабинет. А там очередной шизик. До звонка ни кого не впускает, будто стащим чего из кабинета. Нужны нам его макеты торговых центров. Сами делать умеем.

Вот стоим мы как две принцессы, а вокруг нас фрейлины скачут. А где вы ваше высочество кроссовки купили? Ой, какой у вас хвост сегодня высокий получился! Ну вы поняли, подлизываются. Мне впрочем как всегда, начхать. Леська только немного в шоке от этих пиявок. Я ей глазами показываю, что и меня достали, но нельзя же сказать больным людям что этот диагноз не излечим. Пусть прибывают в неведенье, а то еще руки на себя наложат. Не могу позволить я этого сделать, как ни как люди же они. Мне животинку всякую жалко, а человека и вовсе. Вот и терплю. Может потом воздастся мне за страдания. Великомученица!

— Красотка, чего зависла! — орет в ухо Никитос, засранец.

Подскочил сзади и обнимает. Ага. Думал визжать буду. Не дождется. За километр еще до его приближения знала что идет. Мои пиявки завидев этого ловеласа оживились и зеркальца похватали, прически поправляют, пушап повыше. Срам. Показуха. Не нужны вы ему, доступных актрисулек он не любит. Вот и развлекается за их счет мажор, ровно как и я. А че. Мы каждый примеряем на себя роли. И пользуемся той, что нам удобна.

— Гусаров, хоре орать не в лесу, а то сыроежки твои сбегут. — говорю намекая на свою свиту.