Ксавье резко опрокидывает её спиной на постель и нависает сверху — окончательно теряя контроль над собой, Уэнсдэй нетерпеливо извивается всем телом, подаётся бедрами ему навстречу, прижимается грудью к обнажённому торсу. Жгучее возбуждение плавит привычную холодность, заставляя её дрожать от желания поскорее ощутить в себе твёрдый член.

Он осыпает хаотичными быстрыми поцелуями её лицо, шею, ключицы… Местами грубо прикусывает зубами разгорячённую кожу, оставляя мелкие созвездия лиловых синяков.

Аддамс катастрофически не хватает дыхания, чтобы возразить против этих собственнических замашек. Но удержаться от маленькой мести она не в силах — бледные пальцы с заострёнными чёрными ногтями впиваются ему в спину, безжалостно раздирая кожу до кровавых царапин.

— Черт, какая ты горячая… — банальный пошловатый комментарий режет слух, но прямо сейчас ей тотально наплевать на любые слова.

Пусть говорит, что угодно.

Только бы не останавливался.

Уэнсдэй прикрывает глаза, концентрируясь на невозможно ярких ощущениях — по артериям словно бежит жидкий огонь, а каждое нервное окончание становится оголённым проводом под смертоносным напряжением. Требовательная пульсация мышц становится невыносимой.

Нижнее бельё давно промокло насквозь, и обжигающая влага стекает по разведённым бёдрам, пачкая светлое покрывало.

Возбуждение туманит мозг и отключает разум — словно сквозь плотный слой ваты она слышит звон пряжки ремня и шелест фольги от презерватива. А в следующую секунду чувствует, как его пальцы отодвигают в сторону мокрую полоску нижнего белья.

А сразу после — первый грубый толчок.

Восхитительное ощущение наполненности срывает с вишневых губ приглушённый стон.

Ксавье мгновенно ускоряет темп движений, погружаясь в неё в жёстком быстром ритме.

Импульсы удовольствия растекаются по всему телу жаркими волнами — Аддамс настолько распалена, что это не займёт много времени.

Острые ногти раз за разом впиваются в его спину, оставляя глубокие следы в форме полумесяцев. Подушечками пальцев она чувствует бисеринки тёплой липкой крови.

Это одуряюще приятно.

Закусив губу в попытках сдержать стоны, она подаётся бедрами ему навстречу и шире раздвигает ноги — угол проникновения меняется, интенсивность ощущений возрастает.

Она настолько мокрая, что с каждым толчком раздаётся характерный пошлый звук.

Он вколачивается сильнее и глубже, погружаясь по самое основание — каждое движение пронзает током неистово пульсирующие мышцы.

Отчаянно желая приблизить момент долгожданной разрядки, Уэнсдэй опускает руку между ног и касается набухшего клитора. Грубые толчки в сочетании с прямой стимуляцией отзываются во всём теле сокрушительным импульсом удовольствия — и через пару минут оргазм накрывает её с головой. С искусанных губ срывается громкий стон, едва не переходящий в крик, а мышцы внутри трепетно сжимаются, обхватывая его член плотным кольцом.

Ксавье делает ещё несколько жёстких размашистых толчков — и замирает с глухим низким стоном, полностью погрузившись в неё.

Аддамс выжидает секунд тридцать, чтобы унять тахикардичное сердцебиение, а потом решительно отталкивает его и принимает сидячее положение, осматриваясь в поисках своей одежды. Он откидывается на подушки, закинув руки за голову, и внимательно следит за её движениями из-под полуопущенных ресниц.

— Черт… Детка, это было потрясно, — судя по интонации, Ксавье улыбается.

— Не называй меня детка, — холодно отрезает Уэнсдэй, машинально закатив глаза.

— Ты так и не сказала, как тебя зовут.

— И не скажу.

Отыскав глазами брошенное на пол платье, она поднимается на ноги и быстро одевается. Приходится повозиться с заевшей молнией — но Аддамс не намерена опускаться до просьбы о помощи. Им больше не о чем разговаривать.

Отныне этот парень со странным именем — навсегда пройденный этап. Приятная, но абсолютно незначительная связь.