Решить, опираясь на новозаветные тексты, вопрос о том, как Йешуа соблюдал Субботу, достаточно трудно. И все же одно можно сказать вполне определенно: источники указывают, что Йешуа соблюдал Субботу и участвовал в дискуссиях о том, как делать это должным образом. Как отмечает Паркс, «дискуссионные темы были областью развития галахи ... Дело вовсе не в соблюдении Субботы как таковом».[11]

Галахическая аргументация относительно Субботы

Мф. 12:1–8 представляет другой пример того, как Йешуа соблюдал Субботу. Во втором стихе Йешуа обвиняют в том, что он учит своих учеников нарушать Субботу. Он возражает на это обвинение с помощью раввинистического довода, известного как:

<каль ва-хомер>.[12] Затем он подкрепляет свой ответ двумя доказательствами из Писания. Таким образом он показывает, что те обычаи и авот,[13] которым следовали его обвинители, исказили верную систему приоритетов относительно Субботы. Быть может, еще больше, чем его галахическая аргументация, оппонентов привели в ярость его слова, которые мы находим в ст. 6: «Но говорю вам, что здесь Тот, Кто больше храма».

Эти слова – главное в рассуждении Йешуа. Описываемая здесь группа фарисеев, возможно, услышала в словах Йешуа возмутительное, почти оскорбительное утверждение, но именно оно перевело разговор с того, как соблюдать Субботу, к подлинной роли Йешуа. Йешуа доказывал необходимость разработки верных приоритетов относительно Субботы. Его аргументация была галахической и вполне обычной для иудаизма первого века. За несколько лет до совершеннолетия Йешуа раввины Гиллель и Шаммай горячо спорили друг с другом о понимании Торы, хотя едва ли кто-то мог поставить под сомнение их верность ее духу. Их ученики также спорили друг с другом о различных толкованиях Торы, и все же никакой серьезный ученый не усомнился бы в их приверженности исполнению Торы. Вот пример такого галахического толкования.

Школа Шаммая ставила под сомнение чистоту затвердевших маслин и винограда, тогда как школа Гиллеля не сомневалось в их чистоте. Школа Шаммая объявляла черный тмин безусловно чистым, а школа Гиллеля ставила это под сомнение. Таким же образом не соглашались они и относительно того, отделяется ли от них десятина (Издание Денби. Мишна Укцин 2, 6).

По вопросу ритуальной нечистоты Бейт Гиллель и Бейт Шаммай не сходились относительно классификации маслин, винограда и черного тмина, так же как и в вопросе о том, отделяется ли от них десятина. В Талмуде можно найти множество примеров такого рода несогласий между последователями Бейт Гиллеля и Бейт Шаммая. По существу, эти страстные галахические споры иногда приводили к переменам взглядов на то, как следует исполнять Тору. Такие рассуждения имели ценность для формулировки галахи. Вот пример такой перемены взглядов.

Если женщина возвратилась из-за моря и сказала: «Мой муж мертв», – она может вновь выйти замуж; если же она сказала: «Мой муж умер бездетным», – она может заключить брак по закону о левирате. Так [учит] школа Шаммая. А школа Гиллеля говорит: мы не слышали о подобной традиции, разве что когда женщина возвращается со сбора урожая. Школа Шаммая отвечает: это одно и то же (те же самые обстоятельства), возвращается ли она со сбора урожая, со сбора маслин или из-за моря ... школа Гиллеля изменила свое мнение и стала учить согласно со школой Шаммая (Издание Денби. Мишна Эдуйот 1, 12a).