– Вы не заслуживаете быстрой и милосердной смерти, – выговорила она, и пистолет в ее руке заходил ходуном. Она произнесла это с такой неистовой яростью, что Джон усомнился, в своем ли она уме. – Дедушкина смерть была далеко не такой легкой и простой, как от пули. Две недели назад он умер после мучительной агонии. На его похоронах не было никого, кроме меня, викария и нескольких слуг.

– Мне очень жаль это слышать, – сочувственно заговорил Джон. – Если бы вы послали мне записку…

– Неужели вы думаете, что мне нужно было ваше присутствие? – Она истерически рассмеялась.

– Я думаю, что на вас подействовала тяжелая болезнь вашего дедушки и ответственность по уходу за ним, которую вы на себя возложили, – мягко произнес он.

– Да вы и вообразить не можете, чего мне пришлось насмотреться! Как тяжело он умирал! Смерть может быть простой, быстрой, чистой. Я приготовила для вас такую, и вы должны быть мне благодарны.

– Но почему он вообще должен умереть? – воскликнула Марианна. – Кому это надо?

– Он сын своего отца, а мертвого я уже не могу убить, – заявила девушка глухим от ненависти и перенесенных страданий голосом.

Снова над ним нависла мрачная тень отца, запятнала его своим липким прикосновением. Джон затряс головой, прогоняя этот образ.

Мисс Рамбарт восприняла его движение как несогласие и заговорила снова, громче прежнего:

– Я знаю, что это был он, дедушка сам сказал. Может быть, он обращался не ко мне, а говорил в бреду. Он снова переживал дни молодости, когда следом за вашим отцом, никчемным, бесчестным маркизом, ходил по тавернам и игорным домам, по всем злачным местам Лондона. Там он и заразился этой болезнью.

– Он тоже болел оспой? – спросила Марианна.

Девушка сердито покачала головой. Она была примерно в возрасте Луизы, но перенесла испытания, которые не могли присниться Луизе и в кошмарном сне.

– Нет, тупица, я говорю о французской болезни!

«Болезнь несчастных уличных женщин и повес, деливших с ними постель», – внезапно понял Джон, содрогнувшись. Врачи называют ее сифилисом. Ужасная, неизлечимая болезнь, постепенно разрушающая тело и мозг. И убивает она медленно, в течение нескольких лет, но неотвратимо. Эта девушка была совсем еще ребенком, когда у ее деда проявились страшные симптомы; ей пришлось наблюдать, как единственный близкий человек умирает в страшных мучениях. И неудивительно, что у нее помрачилось в голове. Страдая вместе с дедом в течение долгих лет, она, должно быть, вынашивала план мести.

– Вы задумали убить моего отца, – проговорил Джон медленно, – но, когда узнали, что он уже умер, вы решили переложить ответственность на меня.

– Кто-то же должен понести наказание! – И державшая пистолет рука снова сильно задрожала.

– Вы этого не сделаете! – громко воскликнула Марианна, словно пытаясь докричаться до затуманенного сознания девушки. – Даже если это правда, ваш дедушка был взрослым человеком, который сам решал за себя. И даже если покойный маркиз и виноват в чем-то, то ведь это не Джон таскал вашего деда за собой по грязным притонам!

– Мисс Рамбарт, подумайте только, что вы делаете! Я не могу поверить, что вы в самом деле желаете мне смерти, – сказал Джон.

Впрочем, возможно, что она только этого и желала. Ощутив сосущую пустоту в желудке, он подумал, что вот сейчас, сию минуту расстанется с только что обретенной любовью, которую ждал так долго. Если она убьет его сейчас…

Но он стряхнул с себя парализующее оцепенение. Погибнет он или нет, Марианна пострадать не должна.