Ван Гог. Жизнь. Том 1. Том 2 - Найфи Стивен

Возрождение через умеренность и конформизм благотворно влияло на жизнь страны в целом и Виллема в частности. Но были и те, для кого вновь обретенное благоденствие мало что значило. Вторая дочь Виллема Клара страдала «эпилепсией» – тогда этим словом называли все, что касалось непознанной сферы душевных и нервных расстройств. Судя по всему, она так и не вышла замуж, а семья, как того требовали приличия, всячески отрицала ее болезнь. Лишь много позже этот факт признал ее племянник, художник Винсент Ван Гог. Сын Виллема Йоханнус, согласно уклончивой формулировке его сестры, «не пошел в жизни по правильной дороге» и впоследствии покончил с собой. В конце концов не устоял и сам преуспевший в жизни Виллем. В 1845 году в возрасте пятидесяти трех лет он умер «от душевной болезни», о чем с редкой откровенностью свидетельствует семейная хроника. В официальных же документах причина смерти сформулирована обтекаемо: «катаральная лихорадка» – болезнь крупного рогатого скота, которая периодически косила животных, но никогда не передавалась человеку. Основанием для диагноза могли послужить сходные симптомы: перевозбуждение и следующие за ним судороги, пена изо рта и смерть.

Свидетель всего этого средняя дочь Виллема Анна научилась воспринимать жизнь с опаской. Со всех сторон надвигались силы, способные отбросить семью обратно в состояние хаоса, из которого им только-только удалось выкарабкаться: так море поглощало голландские деревни – внезапно и безвозвратно. Детство Анны прошло в атмосфере страха и покорности судьбе. Она была твердо уверена: жизнь и счастье никто не гарантировал, а потому нельзя терять бдительность. По ее собственному признанию, в мире полно «забот и неприятностей», и, конечно, «разочарованиям не будет конца», и только глупцы требуют от жизни «слишком многого». Надо просто научиться терпеть и понять, что «никто не идеален», что «желания никогда не исполняются полностью», а любить людей следует «несмотря на их недостатки». Человеческая природа в особенности внушала ей недоверие – слишком она стихийна, вечно грозит вырваться из узды. «Если бы мы могли беспрепятственно, безнаказанно и незаметно делать все, что нам хочется, – предостерегала она своих детей, – разве не отклонялись бы мы все дальше от праведного пути?»

Такой безрадостный взгляд на вещи Анна сохранила на всю жизнь. Отношения ее с семьей и друзьями были лишены даже намека на иронию или веселость, она легко впадала в меланхолию и без конца изводила себя по самому ничтожному поводу, во всем находя предлог для уныния и тревоги. Любовь, как известно, проходит, любимые – умирают. Когда муж оставлял ее одну даже ненадолго, она терзала себя мыслями о его смерти. Описывая собственную свадьбу, рассказывая о цветочном убранстве и веселых поездках по лесу, Анна все время возвращается мыслями к больному родственнику, который не смог приехать. «Свадебные празднества, – заключает она, – сопровождались великой печалью».