Я ещё раз пробежалась глазами по тексту. Меня голыми руками не возьмёшь, я из коммерческого отдела, договора читать умею, и лазейки в них находить тоже могу.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но согласно этому кх… документу, на данный момент я не являюсь вашим сотрудником, и это означает, что власти надо мною у вас пока нет. Так? — смотрю на него в упор, пусть только скажет что не так, я ему такое… устрою! Я в том состоянии, когда море по колено.

— Так, — не стал отрицать он.

— Тогда я могу позволить себе не стесняться в выражениях?

— А до этого стеснялась? — хмыкнув, парировал он.

— Относительно.

— О как! — усмехнувшись как-то зловеще, он, слегка наклонив голову набок, внимательно рассматривал меня, — ну давай, говори, а я послушаю. Ведь это редкая удача — услышать, что в действительности думает женщина.

— И вы меня не накажете, в лесочке не прикопаете после моей пламенной речи? — решила на всякий случай проверить границы дозволенного.

— Что ты?! Я своё берегу, тем более у меня на тебя большие планы, — прошёлся он взглядом по мне.

— Отлично, начнём с планов, — оживилась я, получив добро на допрос, — не подскажите, почему вы со мной так поступаете? Разве то, что тут написано, это допустимо в наше время? Это ж бред, такой документ ничего не стоит…

— А ты попробуй не выполни какой-то из пунктов, и посмотрим, стоит он чего-то или нет, — вновь невозмутимо ответил он. Ну просто непробиваемый тип!

— Ладно, зайдём с другой стороны. Я вас не знаю и не могу понять, с чего такое отношение ко мне? — Молчит, я продолжаю: — Может, я в детстве вам игрушку случайно сломала, или ещё что-то в этом роде?

— Нет, не сломала. Когда я в игрушки играл, ты ещё ползала.

— Понятно, дело не в детской обиде, — заходила я по кабинету Аверина, мысленно ища причину его нелепого поступка, и, не найдя ответа, снова обратилась к нему: — Тогда в чём?

— Придёт время — скажу.

Посмотрела на него, тяжело вздохнула, поняв, что из него правды не вытянешь.

— Слушайте, мы с вами взрослые люди и прекрасно понимаем, что условия, указанные в этом документе, мягко сказать, странные. Вы — мужчина привлекательной наружности, уверена, без проблем найдётся женщина, которая выполнить всё и бесплатно. Зачем тратить деньги и время на женщину, которая вас не желает? Даже за полмиллиона, которые сегодня мне перевели. Давайте договоримся: я вам возвращаю деньги, и мы мирно расходимся, о нашем пикантном разговоре никто не узнает.

— Нет, — сказал, как отрезал.

— А если сто тысяч сверху в качестве отступных накину?

— Нет.

Вот же упрямый!

— Ну вы и крохобор! — возмутилась я. — Ладно, давайте сто пятьдесят, и по рукам.

— И это меня не устроит, — упёрся он.

— Хорошо, озвучьте, что вас устроит, — я едва сдерживала шипение.

— Ты — подо мной, — не отрывая от меня сканирующего взгляда, объявил он, я аж дар речи потеряла, — для начала. И то не факт. — От его совсем не целомудренного предложения моё лицо обдало жаром, когда я представила эту картину. — Радость моя, а ты, оказывается, смущаться умеешь, — ехидно подколол он.

— Нет, это я от злости, так что давайте отбросим мои физиологические особенности и перейдём к делу. Как я поняла, один раз под вами — и мы в расчёте. Так? — начала я, ведь он не сказал заняться сексом, а полежать под ним минут пять я вполне могу — в одежде, разумеется. А что, это вариант! Он сказал, я сделала. А если возмутится, то извините, нужно чётко озвучивать свои пожелания. Условия сделки требует точности — это я как специалист коммерческого отдела говорю. Смотрю на него и понимаю, что даже полежать под ним — это слишком! Бредовая идея. — Нет, этот вариант отпадает.

— А что так? — спрашивает он ехидным голосом.