Мама тем временем подбирается ко мне, хватает меня за руку и тащит в коридор.

— Мы сейчас же уходим! — громким шепотом приказывает она. — Как ты могла, дочь? Ну что же мне с тобой делать?!

Вместо того, чтобы сесть в машину, мама тащит меня на тротуар. Конечно, привез же нас Васенька, я бы удивилась, если бы и обратно нас повез он. Меня такой исход устраивает, интересно одно: как она собирается прошагать пешком весь путь до дома на таких каблучищах?

— Ты еще и улыбаешься?! — недоумевает мама. — Ты понимаешь, что опозорила меня?

— Разве? — сухо откликаюсь я. — Я думала, тебе понравится.

— Что ты несешь?!

— Думала, ты хочешь с ним породниться. Липла к нему весь вечер.

— Да как ты… — от возмущения ей не хватает воздуха. — Всё! Дома поговорим.

Ошибаешься, мама. У меня совершенно другие планы на сегодняшний вечер. А вот, собственно, и они.

Грохот приближается. Все хорошо в мотоциклах кроме этого ужасного звука. Наконец шум мотора стихает, а всадник слезает со своего коня.

— Миледи, — говорит он и протягивает мне шлем.

Мама сверлит глазами мужчину и, не говоря ни слова, отпускает мою руку. Я напяливаю шлем, глядя на маму и ее спокойную реакцию. Она — мастер по сдерживанию эмоций. Представляю, что на самом деле сейчас творится у нее внутри. Как же так, дочке же запретили водиться с этим хамоватым байкером, а она не послушалась? Ой-ой-ой.

— Мы еще поговорим, — процеживает мама сквозь зубы. — Ох как поговорим.

— Боюсь-боюсь, — шутливо отзываюсь я, забираюсь на мотоцикл, обхватываю талию своего хамоватого байкера руками и посылаю маме воздушный поцелуй.

Глава 2. Краснов

— Нет, все-таки шокировать наша Венера умеет. Вытворить такое на глазах у собственной матери!

— Пошло. Очень пошло. А главное — с языком.

— Заткнись, Макс! Не пошло, а смело. А Васеньку видели? У него чуть приступ не случился!

— Эй!

— Хотел бы я такой приступ.

— Эй там! В рубашке!

Нехотя поворачиваю голову. На меня смотрит три пары любопытных глаз.

— Слышь, ты же тоже там был. Что скажешь?

— Скажу, что вы мне мешаете. Вообще-то мы пишем контрольную.

— Тьфу ты, ботан. Пиши свою контрольную дальше.

Отворачиваюсь и поправляю очки. Юбилей моего отца действительно произвел неизгладимое впечатление. Особенно на маму. Сколько восторгов вызвал у нее танец на столе полоумной пьяной дуры, не описать словами. Я, конечно, маму люблю, но общего у нас с ней нет ничего. Такие сборища я ненавижу всем сердцем. Глупые разговоры, притворные улыбки, еще и одноклассники, которых я не перевариваю. Мама специально их приглашает, думает, что иначе мне будет скучно. Не понимает она, что ли, что делает только хуже?..

— Она сегодня даже в школу не пришла, — продолжают шептаться эти недалекие. — Попало, наверно.

— Венере? Попало? Шутишь, что ли? Она всегда выходит сухой из воды. Наверняка, родители еще прощения попросят за то, что случилось.

Отключаю все посторонние звуки и пишу контрольную. Каждый раз, приходя в школу, чувствую себя не в своей тарелке. Эти мажоры только и говорят, что о деньгах, тачках, вечеринках и пластических операциях. Если бы мой отец не был таким богатым, и я бы учился в нормальной школе, все могло бы быть по-другому. Тогда бы нашелся хотя бы один человек, с которым я мог бы просто по-человечески поговорить.

Звонок с урока отвлекает меня от мрачных мыслей. Быстро сдаю контрольную и спешу в раздевалку. Не выношу толпы, поэтому всегда стараюсь свалить из школы одним из первых. Набрасываю на плечи куртку и покидаю школу с зудящим чувством безнадежности. Еще один бессмысленный день.