В последний раз окинув захудалую забегаловку презрительным взглядом и мысленно пообещав себе никогда больше сюда не заглядывать, Аддамс решительно направляется к выходу.

Хвалёная вечеринка явно в самом разгаре — когда чёрный Мазерати сворачивает к двухэтажному дому, под колёса буквально вываливается вусмерть пьяное подобие человека. Уэнсдэй едва успевает ударить по тормозам. Колодки жалобно скрипят, и автомобиль останавливается как вкопанный в нескольких миллиметрах от потенциального суицидника.

У Аддамс невольно вырывается вздох облегчения — для полного счастья не хватает ещё поцарапать свежеотполированный капот.

Мысленно проклиная Синклер и её гениальные идеи, она паркует машину на значительном расстоянии от дома. Блондинка нетерпеливо ёрзает на пассажирском сиденье, поминутно прикладываясь к крафтовому стаканчику, в котором налит вовсе не кофе.

Просторный двухэтажный дом, выкрашенный уродливой голубой краской, заполнен людьми, оглушительными басами техно и стойким алкогольным амбре. Уэнсдэй лавирует в толпе, брезгливо скривив губы — окружающая вакханалия не вызывает ничего, кроме омерзения и раздражения. Энид теряется из виду практически сразу, ещё с порога завидев новых друзей — за неделю в кампусе она успела познакомиться с доброй половиной студентов. Её гиперобщительность всегда была за гранью понимания Аддамс.

Длинный коридор приводит на кухню.

Гранитный островок завален грязной посудой и пустыми коробками из-под фастфуда.

Машинально расправляя несуществующие складки на платье, Уэнсдэй подходит ближе и осматривается в поисках пригодной выпивки.

Выбор алкоголя крайне невелик — дешёвое пиво в зеленых стеклянных бутылках, белое вино неизвестной марки и явно сомнительного качества… И водка.

Шестерёнки в голове стремительно вращаются, производя нехитрые математические вычисления. Сто грамм крепкого алкоголя эквивалентно значению 0,5 промилле в крови. Максимально допустимое для вождения — не более 0,8.

Один стакан не повредит.

И однозначно поможет пережить окружающее мракобесие.

Смешав в красном пластиковом стаканчике водку пополам со спрайтом, Уэнсдэй возвращается в гостиную и с ногами взбирается на подоконник. Немигающий взгляд угольных глаз скучающе скользит по шумной толпе — никого из присутствующих она не знает, да и не хочет знать. Большинство людей скучны.

Обычно надменного выражения лица оказывается достаточно, чтобы отпугнуть окружающих, но не в этот раз.

Алкоголь явно притупляет базовые инстинкты самосохранения — уже через несколько минут от шумной компании на диване отделяется парень в тёмной футболке. Судя по тому, как сильно хлопковая ткань обтягивает рельеф мышц, он намеренно выбрал меньший размер, чем полагается.

— Привет, красотка, — парень усаживается на подоконник рядом с ней, сохраняя минимальную дистанцию. — Не хочешь к нам присоединиться? Кстати, меня зовут Кент, а тебя?

Уэнсдэй обводит его внимательным немигающим взором. Сканирует с хирургической пристальностью, отмечая про себя несколько характерных черт. Излишняя самоуверенность в сочетании с типичной внешностью качка. Судя по нахальной улыбочке, интеллект в данном случае — признак скорее рудиментарный.

Слишком примитивно.

Слишком скучно.

И явно ниже её достоинства.

— Проваливай, Кент, — она выносит непоколебимый вердикт с абсолютно равнодушным выражением лица.

— Вот так сразу? — парень явно не привык к категоричным отказам. Тем хуже для него. Кент придвигается ещё ближе и осторожно тянет руку, словно намереваясь дотронуться до её колена. — Может, передумаешь?

— Я знаю минимум три способа сломать тебе палец, — Аддамс выразительно изгибает бровь и понижает голос до вкрадчивого шепота. — Какой продемонстрировать?

— Рехнулась, что ли? — он отдёргивает руку так поспешно, словно коснулся открытого огня.