Уэнсдэй награждает его самым уничижительным взглядом из всех возможных. Кент торопливо подскакивает на ноги и удаляется обратно к дивану, бормоча себе под нос непечатные выражения.

Она едва заметно усмехается и делает небольшой глоток из пластикового стаканчика — слабо разбавленная водка обжигает горло своей крепостью.

Скользнув безразличным взглядом по пёстрой и одновременно безликой толпе, Аддамс пытается отыскать глазами Синклер, но безуспешно. Неугомонную блондинку словно ветром сдуло. В лучшем случае, она предаётся страстному грехопадению из чувства мести Оттингеру. А в худшем… Даже вообразить сложно. Особым благоразумием Энид не отличалась никогда.

Но как только она решает отправиться на поиски соседки, пропажа обнаруживается сама. Синклер выскальзывает из чулана под лестницей и нетвёрдой походкой направляется к Аддамс, опасливо озираясь по сторонам.

Судя по растрёпанным белокурым локонам и не до конца застёгнутому платью, грехопадение всё же имело место быть.

Впрочем, отчитывать блондинку за случайные половые связи Уэнсдэй вовсе не намерена.

Даже наоборот. Пуританские взгляды — архаизм, а биологические потребности есть у каждого — и для их удовлетворения вовсе необязательно ввязываться в сомнительную авантюру под названием «отношения».

— Смотри, что у меня есть… — запыхавшаяся, но довольная Энид усаживается рядом с ней на подоконник и украдкой протягивает руку. На ладони лежат три розоватые таблетки в маленьком пакетике. — Один парень дал мне попробовать. Это настоящий экстази, представляешь?

Аддамс резко вскидывает голову, встречаясь с соседкой глазами — к немалому облегчению, зрачок в центре голубой радужки не расширен.

По крайней мере, ей хватило мозгов посоветоваться, прежде чем глотать неизвестную дурь.

Зная Синклер, это почти подвиг.

— Дай сюда, — Уэнсдэй решительно забирает пакетик и прячет в плотно сжатом кулаке.

— Что ты делаешь? — Энид возмущённо округляет глаза. — Я сотню баксов заплатила!

— Тебе противопоказано употреблять наркотики, — отрезает Аддамс ледяным тоном, не терпящим возражений. — В твоём мозгу и без того катастрофически мало нейронных связей. Жди меня здесь.

Ей категорически претит слоняться по дому в поисках туалета, чтобы спустить в унитаз сомнительные вещества — и за неимением других вариантов Уэнсдэй снова возвращается на кухню. Обойдя островок, она останавливается возле раковины и вытряхивает на столешницу таблетки в форме сердечка.

Розовая химическая пыль взвивается в воздух.

— Жаль, что Нэнси Рейган больше не проводит собраний, — низкий насмешливый голос позади заставляет её невольно вздрогнуть. — Ну знаешь… Просто скажи «нет» и всё в таком духе.{?}[Социальная кампания, часть американской программы «Война с наркотиками» получила широкое распространение в 1980-х и в начале 1990-х годов. Слоган был придуман и использован первой леди Нэнси Рейган в годы президентства её мужа.]

Аддамс резко оборачивается.

В дальнем углу кухни, вальяжно прислонившись плечом к холодильнику, стоит высокий парень с длинными каштановыми волосами, забранными в небрежный пучок на затылке.

Его чётко очерченные губы кривятся в ироничной усмешке.

Проследив направление его взгляда, она раздражённо закатывает глаза.

— Это не моё, — заявляет Уэнсдэй и лишь секунду спустя осознаёт, что это слишком похоже на банальную попытку оправдаться.

— Разумеется, — кривоватая ухмылка становится чуть шире. — Я сразу так и понял.

— А ты у нас кто? — она презрительно прищуривается и мгновенно переходит в атаку. — Наркоконтроль или полиция нравов?

— Не угадала, — он небрежно пожимает плечами с самым равнодушным видом. — Но по воскресеньям я особенно великодушен и готов дать тебе ещё одну попытку.

— Лучше засунь её себе в задницу, — едко парирует Аддамс, будучи твёрдо убеждённой, что лучшая защита — это нападение.