— Прости, друг, — сказал он трупу. — Жаль, что ты так и не увидишь своей коммуны. Придется кому-нибудь другому похоронить тебя, иначе мне никогда не добраться до Эсмеральды.

Он отвязал лодку, взял весло и оттолкнулся от пристани.

7

Хэрольд греб целый день. В зеленоватой склизкой воде плавали стволы деревьев и ветки. Это не то, что дома, где вода была кристально чистая, хотя и не живая. Хэрольду впервые пришлось взять в руки весло, но он быстро освоился, как им управлять. Пистолет он спрятал в рюкзак. Больше он останавливаться не собирался. Если эта река тянется до Флориды, то он преодолеет весь путь на лодке.

Но как Хэрольд ни старался, больше двух миль в час ему сделать не удавалось. Если так и дальше дело пойдет, то он и за год не доберется до Флориды. Но все равно, лучше держаться воды, пока он не окажется на безопасном расстоянии от Лисвилля.

Вечером он привязал лодку к манговому дереву и проспал в ней всю ночь. С утра Хэрольд доел последний кусок мяса и снова тронулся в путь. Пришлось грести весь день. Ближе к вечеру он почувствовал голод, но еды оставалось совсем мало. Пришлось ложиться спать без ужина.

Утром он снова взялся за весло, но скоро оказался в болоте. Грести становилось все труднее и труднее. Часто мимо него проплывали трупы.

На берегу речки он увидел одинокий причал и направил лодку туда. Привязав ее, Хэрольд вышел на берег.

К полудню он добрался до развалин какого-то города. Наверное, Саванна. Город простирался на несколько миль, и на первый взгляд казался безлюдным. Но Хэрольд быстро понял, что неподалеку, за рядами обвалившихся зданий, кто-то прячется от него, распугивая крыс и мышей.

Он достал из кармана свой «Смит энд Вессон», но не стал его вытаскивать из-за пояса, пока тот человек, не оказался перед ним, выйдя из прохода между двумя сгоревшими зданиями. Это был невысокий старик с облачком седых волос вокруг лысины. Он не был похож на бандита, скорее, на сумасшедшего.

— Вы дружески настроены? — поинтересовался он.

— Конечно, — ответил Хэрольд. — А вы?

— Я опасный лишь в словесных стычках, — объявил старик.

Они уселись возле развалин бывшего кафе. Человек, который назвался профессором, был ученым-путешественником и читал лекции во всех городах, через которые ему приходилось проходить. Оказалось, что им с Хэрольдом по пути.

— Про что ваши лекции? — поинтересовался Хэрольд.

— Про все, — ответил старик. Одна из моих самых любимых — тема номер 32 «Почему человечество не способно развиваться стабильно».

— Какое смешное название, — заметил Хэрольд.

— Вы же рассудительный молодой человек, и, думаю, меня поймете, сказал Профессор. — Как раз в этой лекции я привожу доказательства, что стабильно развиваться мы сможем лишь тогда, когда освободимся от неверия в собственные силы. Когда люди поверят в себя, они поймут, что все их предыдущее существование было просто никчемным. Никчемность — это враг рода человеческого, страшнее самого дьявола. Можно легко доказать, что великие цивилизации доколумбовой Америки исчезли только потому, что поняли, какие они никчемные по сравнению с испанскими конкистадорами. Индейцы видели в испанцах нечто такое, что они не могли понять своим умом, и даже не пытались этого сделать. Поэтому испанцы их всех уничтожили. Отсюда вывод — никчемность ведет к гибели цивилизаций. Они считали испанцев богами, потому что индейские племена находились на низком уровне развития. Они полагали, что их победили не люди, а боги.

Хэрольд кивнул.

— Ничего не поделаешь, когда тебя уничтожают боги.

— Они получили поражение от Weltanschaаung[3] новой технологии. Новая технология меняет существующий мир, давая возможность одерживать все новые и новые победы над природой, — продолжал Профессор.

— Кстати, нет ли у вас чего-нибудь поесть, Профессор?

— Я как раз собирался задать вам аналогичный вопрос.