– Я позвоню сама, но сначала поговорю с Кейн, и только после того, как ты увезешь всех из дома. Вспомни слова Кейн о том, что нужно жить, не закрывая ставни, даже если требуется запереть все двери. Это покажет тем, кто за тобой следит, что тебе нечего скрывать.

Меррик молча, водила пальцами по обнаженной стали изящного стилета, пытаясь успокоиться и не вонзить сию же секунду нож в грудь того, кто во всем этом виноват.

– Думаешь, будет лучше, если я уеду? А полиция не решит, что я сбежала?

– Это будет выглядеть так, словно ты стараешься защитить людей, которых тебя, собственно, и наняли охранять. Я знаю, с кем тебе довелось столкнуться, поэтому и могу представить, какой разгром сейчас в доме. Меррик, никто и не подумает упрекнуть тебя за то, что ты пытаешься обеспечить Эмме и детям безопасность. А если полиции понадобится с тобой поговорить, то делать это они будут в моем присутствии. В конце концов, если ты им понадобишься, они тебя найдут, не сомневайся в этом.

Мюриел встала из-за стола и застегнула куртку.

– Поезжайте в больницу, а я разберусь со всем этим. Кстати, не забудь о том, что у тебя и у твоих людей с собой всегда должно быть разрешение на ношение оружия. Если все пойдет так, как нужно, я к полуночи уже разберусь с этим делом.

– Если еще что-то понадобится, звони мне.

– Меррик, это мои слова.

Меррик снова посмотрела на нож и внутри все сжалось от мысли, что, узнав о произошедшем, Кейн захочет этот стилет воткнуть не в чью-нибудь, а в ее, Меррик, грудь.

Глава вторая

– Боже мой! Что случилось? С Кейн все в порядке? – вскрикнула Эмма, когда увидела, что врач, встретивший ее в холле больницы, чем-то встревожен.

– Простите меня, госпожа Кэйси, я не хотел вас напугать. Все хорошо. Просто ваша… ваш партнер хочет, чтобы я лично проводил вас в ее новую палату, – врач махнула рукой в сторону лифтов.

Меррик, дети, Эмма и Мук, телохранитель Хэйдена, зашли в просторную кабину.

Все же слова доктора совсем не успокоили Эмму, она продолжала нервничать, повсюду ей мерещились убийцы, жаждавшие отнять жизнь у нее и ее детей. Успокоилась она только тогда, когда лифт остановился на шестом этаже. Здесь присутствие Кейн можно было заметить невооруженным глазом: палату легендарной личности, словно Белый дом, охранял целый взвод телохранителей.

Впрочем, Кейн выглядела не так уж плохо, особенно если учесть все то, что она пережила за последнее время. Не прошло и двух недель, как в нее стрелял агент Барни Кайл, сделавший это по приказу Джованни Бракато. Но порой страх потерять жизнь силен не настолько, насколько силен страх потерять любовь. Когда-то Кейн болезненно переживала уход любимой женщины, теперь не менее болезненно она переживала ее возвращение. После четырех нелегких лет Эмма снова была рядом с Кейн, рядом была и малышка Ханна, которая росла в отсутствии Кейн, и познакомиться они смогли только сейчас. Но и это не все потрясения, выпавшие на долю Кейн. В ее сердце до сих пор не утихла боль от потери сестры Мари.

Когда Эмма увидела Кейн, которая сидела на кресле и спокойно разговаривала с Лу, она, кажется, начала расслабляться. После душа та выглядела совсем свежо. И, быть может, в ее взгляде заметны были усталость и напряжение, но это была прежняя сильная Кейн, к которой все так привыкли.

– А вот и наши красавцы пожаловали, всей компанией, – проговорила Кейн, и в ее глазах, казалось, мелькнуло удивление, вызванное появлением Эммы.

Кейн кивнула, и все, чья фамилия была не «Кэйси», поспешно покинули палату. Ханна тут же бросилась к Кейн и забралась к ней на колени.

– Осторожно, милая. У Кейн бо-бо, ты ведь не хочешь, чтобы ей стало хуже, – забеспокоилась Эмма.

Она подошла, чтобы взять ребенка на руки, но Кейн почти раздраженно покачала головой и резко возразила:

– Все в порядке. Пусть делает то, что ей хочется. Оставь ее. Мне гораздо лучше после душа.