– Хочу. Останься со мной и с мамой. Мы же никогда не сможем стать семьей, если будем жить далеко друг от друга.

Как долго Эмма мечтала, чтобы он это произнес… Кажется, небеса услышали ее мольбы и подарили ей еще один шанс. Она направилась к палате Кейн, чтобы попытаться поговорить еще раз, но Меррик схватила ее за плечо.

– Мне кажется, ты уже достаточно боли ей причинила. Может, хватит на сегодня. Ты слишком слабая для нее!

– Я думаю, тебе лучше убрать руки и дать мне закончить то, зачем я сюда пришла. – Эмма вошла в палату и тихо встала в уголке. Она наблюдала за тем, как медсестра сначала поправляла одеяло Кейн, а потом записывала что-то в обходном листе. Как только медсестра закончила свою работу и вышла за дверь, Кейн небрежно бросила в сторону Эммы:

– Что ты здесь забыла?

Впервые с тех пор, как Кейн ранили, Эмма была рада тому, что ее любимая женщина еще очень слаба. Поэтому, не опасаясь за свою жизнь, она присела на кровать и прильнула к Кейн, стараясь не задеть раны и не причинить ей боль, на этот раз физическую. Эмма наклонилась к Кейн так близко, что их лица практически соприкоснулись.

– Есть еще одна вещь, которую я должна тебе сказать. А потом твои мордовороты могут вышвырнуть меня отсюда.

– Слушаю.

Эмма всегда удивлялась невозмутимости Кейн. Она могла оставаться спокойной даже в самых сложных и опасных ситуациях. И Эмме, конечно, нравилась ее самодовольная ухмылка, точно она хозяйка положения. Впрочем, чаще всего именно так оно и было.

И сейчас Эмма смогла придумать только один прием против этой самой ухмылки. Поцелуй вышел далеко не самым страстным, но, стоит отдать Эмме должное, он застал Кейн врасплох. Да, белокурой красавице всегда удавалось сбить гангстера с толку. И этот раз не был исключением. Губы Эммы были такими сладкими и такими знакомыми, что Кейн, поддавшись зову сердца, обняла свою возлюбленную и провела руками по ее бедрам.

– Я хочу остаться здесь. С тобой. До конца своих дней. Я люблю тебя, и не хочу быть ни с кем другим, – дыхание Эммы ласкало лицо Кейн.

– Мне кажется, ты кое о чем забыла. Я же не перестану быть тем, кем являюсь. Но я надеюсь, ты пришла просить не о том, чтобы я изменила всю свою жизнь.

– Я верю, что все остальное как-нибудь само уладится. И доверю тебе защищать меня и детей. Я только должна знать, есть ли у меня шанс быть… с тобой.

Кейн с усилием подняла руку и погладила Эмму по щеке.

– Знаешь, о чем я сожалею больше всего?

– Что спасла меня в день нашего знакомства?

Искренний смех Кейн тронул душу Эммы, и она уже готова была прильнуть к груди Кейн, но все же не шелохнулась.

– Я сожалею о том, что не удержала тебя в тот день, когда ты ушла. Моя гордость лишила меня множества прекрасных мгновений, которые ты смогла бы подарить мне за эти годы.

– Я за все прошу у тебя прощения. Я должна была вернуться, когда родилась Ханна, но я была уверена, что ты пристрелишь меня, как только я выйду из такси.

Кейн рассмеялась:

– Может, только парочку предупредительных выстрелов в воздух – для очистки совести. В этот раз ты преподнесла мне второй самый великолепный подарок в моей жизни.

Эмма закрыла глаза, наслаждаясь тем, как Кейн гладит ее по лицу.

– Я пропустила в жизни Ханны столько же, сколько ты – в жизни Хэйдена. Но это нас не извиняет и уж точно не говорит о том, что мы квиты. В ближайшее время нам будет, о чем поговорить. Ты же понимаешь, что так просто не удастся восстановить все то, что было между нами. И если ты решишь остаться, это будет к лучшему, но ты должна быть всегда рядом со мной. Я сделаю все ради нашей семьи, – Кейн слегка ущипнула Эмму за щеку.

– Не беспокойся. Я учусь на своих ошибках. Ты нужна мне, я люблю тебя и больше никогда не причиню боль ни тебе, ни Хэйдену.

– Лишь время покажет, насколько у нас все получится. Но я точно знаю, что не смогу пройти через эту боль еще раз.