– Почему нет? Ты в математике круче большинства наших парней.

– Я всегда хотела работать в Госдепартаменте…

– И жить в Вашингтоне?

Элспет не сомневалась, что Люк не планировал этого разговора. Просто размышлял вслух. Таковы мужчины: запросто, мимоходом говорят о том, что способно определить всю твою жизнь. Однако мысль о том, что они могут разъехаться по разным городам, ему явно не понравилась. Что ж, думала Элспет, у этой задачи очень простое решение – и, несомненно, очевидное ему, как и ей!

– Ты когда-нибудь была влюблена? – вдруг спросил Люк. И, словно сообразив, о чем спрашивает, поспешно добавил: – Извини, это очень личный вопрос, я не имею права спрашивать…

– Все нормально, – ответила Элспет. Желание Люка поговорить о любви играло ей на руку. – Да, было дело, – небрежно бросила она, с удовлетворением отметив, что по его лицу в неверном лунном свете скользнула тень неудовольствия. – В семнадцать лет. В то время в Чикаго начались забастовки сталелитейщиков, а я тогда очень увлекалась политикой. Вот и пришла в штаб забастовщиков и предложила свою помощь. Передавать сообщения, варить кофе, все такое. Там был один молодой активист по имени Джек Ларго, мы работали вместе, – и я в него влюбилась.

– А он в тебя?

– Что ты, конечно, нет! Ему было двадцать пять лет, и на меня он смотрел как на ребенка. Разумеется, был со мной милым, обаятельным… Он со всеми таким был. – Поколебавшись, она добавила: – Хотя… однажды он меня поцеловал.

Наверное, этого не стоило рассказывать Люку – однако Элспет слишком хотелось выговориться. Никому и никогда еще она об этом не рассказывала.

– Мы с ним вдвоем в задней комнате упаковывали листовки. Я сказала что-то такое, что его рассмешило, – уже не помню, что. И вдруг он говорит: «Элли, ты просто сокровище!» – знаешь, он был из тех людей, что всех вокруг называют сокращенными именами, ты для него наверняка стал бы «Лу». Так вот, он сказал: «Ты просто сокровище» – и меня поцеловал. Прямо в губы. Я чуть от счастья не умерла. А он пошел дальше раскладывать листовки по коробкам, как будто ничего не случилось.

– Мне кажется, он все-таки тоже был в тебя влюблен.

– Не знаю.

– А что было дальше? Где он сейчас?

Элспет покачала головой.

– Умер.

– Как? Такой молодой!..

– Его убили. – Она сглотнула непрошеные слезы. Еще не хватало, чтобы Люк решил, что она до сих пор тоскует по Джеку! – Администрация завода наняла двух полицейских. После смены, в штатском, они подкараулили Джека в пустынном месте и забили до смерти арматурой.

– Господи Иисусе! – проговорил Люк, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

– Все в городе знали, кто это сделал, но никого так и не арестовали.

Он взял ее за руку.

– Я читал о таких случаях в газетах, но мне казалось, это что-то из другой жизни…

– Это реальность. Завод должен работать и приносить прибыль. Всякого, кто попытается этому помешать, сотрут в порошок.

– Послушать тебя, получается, что наша промышленность ничем не лучше организованной преступности.

– По-моему, особой разницы в самом деле нет. Ладно, неважно. Я этим больше не занимаюсь, с меня хватит. – Вот дура! Люк заговорил о любви – а она умудрилась перевести разговор на политику. – А ты? – спросила она, возвращаясь к прежней теме. – Ты кого-нибудь любил?

– Даже не знаю, – с сомнением в голосе ответил он. – Наверное, я вообще не очень понимаю, что значит «любить».

Типично мужской ответ!.. Но в следующий миг он ее поцеловал, и Элспет расслабилась.