– Ты предлагаешь не то, Чарльз, и ты сам это понимаешь. Ты достаточно хорошо меня знаешь, и мне не надо тебе объяснять, что я на это не пойду.

– Возможно, – произнес он, сжимая ее запястье мертвой хваткой, – я сумею тебя заставить.

– Чарльз, здесь не Испания, и не надо сражаться за мою свободу. Это смешно.

Изо всех сил Мариэлла старалась скрыть, что взгляд Чарльза пугает ее.

– А еще смешнее будет, когда я возьму кое-что, что тебе дорого... что ты любишь... очень любишь... Возможно, это убедит тебя... скажем, присоединиться ко мне.

– Чарльз, что ты говоришь?!

Она боялась додумать мысль до конца.

– Мне кажется, ты меня поняла правильно.

– Ты этого не сделаешь!

Он хотел сказать, что он похитит Тедди, но пусть даже он окончательно рехнулся, он не сможет этого сделать. По его глазам понятно, что сможет. Все его прошлое за то, что не сможет. Или все-таки сможет?

– Все зависит от того, насколько ты ввергнешь меня в отчаяние, я понятно рассуждаю?

Неожиданно он отпустил ее запястье и засмеялся, а она взглянула на него с ужасом. Насколько же легче ей станет, когда он уедет. Теперь она уже жалела, что они встретились с Чарльзом в соборе. Наверняка он тоже до сих пор оплакивает смерть Андре, но горе за это время изменило его, превратило в кого-то другого. А этого другого она не знала. И не хотела знать.

– Даже если ты когда-нибудь сделаешь что-то подобное, знай, что это добром для тебя не кончится. Ты не только не заставишь меня идти за тобой... Я убью тебя. И мой муж тоже.

– Ты меня пугаешь.

Снова пьяный смех.

– Мне плохо, Чарльз. Между нами было нечто прекрасное... Двенадцать лет я свято хранила память об этом... о чистом и нежном... А ты обращаешься с прошлым так, что травишь и себя, и других. Андре был не такой, и ты был не такой.

– Может статься, я переменился.

Его улыбка показалась ей зловещей. Настоящая трагедия состоит именно в том, что он не переменился. Он любит ее, по-прежнему тоскует по ребенку, хочет, чтобы она вернулась, хочет снова поймать то прошлое, которое уже никогда не вернется, но и не забудется.

– До свидания, Чарльз. – Долго Мариэлла смотрела на него с грустью, потом виновато улыбнулась Тедди. – Мы идем домой.

Больше ей нечего сказать Чарльзу. Он стоял и смотрел, как они удалялись. Он даже не стал просить, чтобы она ему позвонила. Он был зол на нее, никогда в жизни он не был так зол на нее.

Когда Мариэлла подходила к машине, ей показалось, что стало еще холоднее. Тедди не сказал ни слова, пока они не сели в машину. А когда водитель захлопнул дверцу, мальчик тихо сказал:

– Он мне не нравится.

Патрик тоже ходил в парк и следил за ними издалека, так как Малкольм дал ему такое распоряжение наблюдать за женой и ребенком, чтобы они всегда были в безопасности. Он видел Чарльза, узнал его. Тайные встречи Мариэллы сильно заинтриговали его. Странно, что она взяла с собой ребенка. Впрочем, возможно, она хотела, чтобы этот мужчина познакомился с Тедди.

– Он неплохой человек, – ответила Мариэлла сыну. – Просто он очень несчастен. Мы с ним раньше очень дружили.

Тедди кивнул, стараясь понять. Потом опять посмотрел на нее и задал вопрос:

– А кто такой Андре?

Она никак не предполагала услышать такой вопрос. У нее даже перехватило дыхание. Она помедлила, прежде чем ответить:

– Андре – это маленький мальчик. Он умер... очень давно. Чарльз тогда очень расстроился и с тех пор не может успокоиться. Поэтому иногда он так глупо себя ведет.

Тедди кивнул – все, мол, ясно. И опять спросил:

– А ты тоже знала Андре?

Согласно кивнув, она усилием воли сдержала слезы и не спрятала лицо. Она собиралась сказать ему когда-нибудь, но ведь не таким же образом, не прибегая к уверткам. Сейчас Тедди слишком рано знать обо всем этом. Тем не менее она постаралась ответить на его вопрос, стирая слезу со щеки:

– Да, я тоже знала его.