К космодрому примыкал ряд домов с плоскими крышами – крошечная колония. В направлении носача шагало несколько человек, видимо, с намерением поприветствовать вновь прибывшего. Бен помахал руками, радуясь тяжести перчаток из кожзаменителя-полимера; они, как и другие детали громоздкого скафандра, добавляли веса его соматическому «я».

– Привет, – обратился к нему женский голос.

– Привет, – взглянул на подошедшую Бен.

Она носила темный рабочий халат и темные же брюки; наряд очень шел к простецкому круглому веснушчатому лицу.

– Это Господний мир? – спросил он, неторопливо двинувшись навстречу.

– Это не Господний мир, – ответила молодка, – но странностей тут хватает. – Она махнула рукой в сторону горизонта, а затем протянула ее Бену, сопроводив жест дружелюбной улыбкой. – Бетти Джо Бем, лингвист. Вы – либо мистер Толчиф, либо мистер Морли. Все остальные уже здесь.

– Толчиф, – ответил Бен.

– Давайте я представлю других. Вот этот пожилой джентльмен – Берт Кослер, наш сторож.

– Рад с вами познакомиться, мистер Кослер. – Рукопожатие.

– Я тоже рад знакомству, – закивал старик.

– Мэгги Уолш, теолог.

– Рад с вами познакомиться, мисс Уолш. – Рукопожатие. Симпатичная девица.

– А я рада познакомиться с вами, мистер Толчиф.

– Игнац Таг, термопластика.

– Привет.

– Привет. – Чересчур сильное, даже грубое давление на кисть. Мистер Таг Бену сразу не понравился.

– Доктор Милтон Бабл, медперсонал нашей колонии.

– Приятно познакомиться, доктор Бабл. – Рукопожатие.

Пухлый коротышка Бабл носил пеструю безрукавку. Выражение его лица показалось Бену весьма странным.

– Тони Дункельвельт, фотограф и почвовед.

– Рад встрече. – Рукопожатие.

– А этот господин – Уэйд Фрэйзер, психолог. – Долгое, чопорное пожатие руки Бена грязноватыми и влажными пальцами Фрэйзера.

– Глен Белснор, электроника и компьютеры.

– Очень приятно. – Сухая, жесткая кисть уверенного в себе технаря.

Подошла, опираясь на клюку, долговязая старуха с бледным, но одухотворенным породистым лицом.

– Мистер Толчиф, – подала она Бену худую и слабую руку, – я Роберта Рокингэм, социолог. Хорошо, что вы наконец здесь, а то мы уже заждались.

– Вы – Роберта Рокингэм?

Бен аж просиял, до того обрадовала его эта встреча. Он-то считал, знаменитая старая дама умерла несколько лет назад. И вот теперь его представили ей! Чего только не случается в жизни.

– А это Сьюзи Дам, делопроизводство и машинопись, – добавила Бетти Джо Бем.

– Рад знакомству, мисс… – Бен смущенно умолк.

– Смат, – сказала крепенькая, полногрудая девица. – Сьюзан Смат. Это они думают, что удачно пошутили, прилепив мне кличку Дам [5]. – Она протянула руку для пожатия.

– Может, осмотреться желаете, или как? – спросила Бетти.

– Хочу узнать предназначение колонии. Перед отправкой мне об этом не сказали.

– Увы, мистер Толчиф, мы тоже не в курсе, – сообщила пожилая социологиня и хихикнула. – По прибытии я всем задала этот вопрос, никто не смог ответить. Пока еще нет мистера Морли, но и он вряд ли прольет свет, и что мы тогда будем делать?

– Не проблема, – сказал Бену специалист по электронике. – На орбиту запущен искусственный спутник, пять раз в сутки можно увидеть, как он пролетает в небе. По инструкции, как только явится последний колонист, то есть Морли, мы дистанционно включим магнитофон на борту спутника и получим все ответы. Ну, может, кроме ответа на вопрос: «Как добиться от холодильника, чтобы лучше холодил, а то пиво слишком теплое». Хотя, может быть, и про это расскажут.

Его слова вызвали оживленную дискуссию, и в какой-то момент Бен поймал себя на том, что участвует в ней, почти ничего не понимая.

– У нас на Бетельгейзе-Четыре были огурцы. Думаете, обычным способом выращивали, в лунном свете? Как бы не так!