– Добрый вечер, герр обер-лейтенант, есть ли рядом с вами герр оберстлейтенант Мюллер? С ним хотел бы поговорить майор доктор Циммерман. Как там у вас? Сейчас получше, чего нельзя было сказать еще пару часов назад. Но вот-вот появится связной с дневным донесением. Подождите минутку, тут кое-кто хочет с вами поговорить.

Шюллер правильно понял мою жестикуляцию и передал мне трубку.

– Приветствую, дорогой Руди!

Короткое молчание на том конце линии, и радостный голос ответил:

– Ух ты, Берт! Мы вчера слышали, что ты вернулся. Я уже кое-что рассказал о тебе оберстлейтенанту Мюллеру. С нашей нехваткой офицеров, выросшей в последние дни, мы рады каждому новоприбывшему, особенно если это старые испытанные товарищи.

– Давно ли в полку оберстлейтенант Мюллер?

– Недели две. Оберст Гроссе и его адъютант, обер-лейтенант Кельц, убыли в отпуск. Оберстлейтенанта Мюллера прислали на замену из офицерского резерва, а меня назначили адъютантом, раз уж я из этого полка.

– Кто еще с тобой?

– Обер-лейтенант Полит и лейтенант доктор Хоффман.

– Я их обоих знаю. Руди, давай пока прервемся – наши командиры хотят поговорить. Береги себя, скоро увидимся.

Трубку передали командиру. Унтер-офицер Йерш, который тоже был в батальоне с самого формирования, принес мне кофе и сандвич.

– Спасибо, Йерш, век не забуду. – Я с удовольствием разделался с сандвичем. Теплый кофе был хорош. Я обернулся к своему связному: – Неметц, ты уже поел?

– Так точно, герр лейтенант, обо мне уже позаботились. Вот фельдфебель выкатит свою «гуляш-пушку» на передний край, и у нас будет горячее.

Ладно, увидимся с нашим старым шписом, гауптфельдфебелем Михелем, двумя его поварами и водителем позже. Меня пять месяцев не было в роте, и мне было интересно, те ли это люди, кого я знал. Я спросил Неметца. «Все старики остались в обозе, герр лейтенант, даже ваш конь Мумпиц». Мой старый четвероногий друг Мумпиц все еще жив, чудесно! Может быть, я скоро проедусь на нем. Интересно, узнает ли он меня? Мы были друзьями, я и этот маленький плотный мерин из бывшей чехословацкой армии. Имя ему подходило («пустяк» или «вздор») – он сбросил с себя многих. Но мы друг другу нравились и понимали друг друга.

Меня не было на КП уже два часа. Пора было возвращаться на передний край. Лейтенант Шюллер, бывший с командиром, вернулся в комнату:

– Берт, герр майор хочет еще раз с тобой поговорить.

Я вышел в соседнюю комнату и доложил о себе.

– А, вот и вы, Холль! Я поговорил с командиром полка. Он сделает все возможное, чтобы оба штурмовых орудия завтра были у нас. Противник, окруженный справа от нас, сжат до предела, так что он убежден, что артиллерию завтра развернут в нашем секторе. Сообщите солдатам, чтобы не было неожиданностей.

– Так точно, герр майор. Поскольку противник, возможно, не ответит, что-нибудь достанется и нам.

– Надеюсь. А сейчас возвращайтесь в часть. Завтра меня заменят. Дорогой Холль, желаю вам всего наилучшего, и да будет с вами бог. – Он смотрел на меня серьезно, протягивая руку на прощание. Я вытянулся, ответил на рукопожатие и вынужден был несколько раз сглотнуть, перед тем как ответил: