– Мы больше не будем возвращаться к этому вопросу, не волнуйся. У нас осталось время еще на несколько вопросов. – Анджела вновь повернулась к аудитории, пока ассистент мчался через сцену со стаканом воды для Дика. – Наверное, Дик будет нам благодарен, если мы не будем больше обсуждать эту щепетильную тему. Давайте поаплодируем ему, когда закончится реклама, чтобы у Дика было какое-то время собраться с силами.

Излучая поддержку и сочувствие, она опять посмотрела на камеру.

– Вы смотрите шоу-программу «У Анджелы». У нас осталось время ровно на несколько вопросов, но, по просьбе Дика, мы прекращаем обсуждение его проблем с налоговой инспекцией, так как в настоящее время, пока дело находится в суде, он не имеет права защищаться публично.

И конечно же, когда через несколько минут она закончила шоу, все зрители думали только об этой теме.

Анджела не стала задерживаться в зале, а поднялась к Дику на сцену.

– Замечательно. – Она крепко сжала его вялую руку. – Спасибо огромное, что ты пришел. И всего самого наилучшего.

– Спасибо. – Еще не придя в себя от потрясения, он принялся автоматически раздавать автографы, пока ассистент пытался увести его за сцену.

– Принесите мне пленку, – приказала Анджела, вернувшись в гримерную. – Хочу посмотреть последнюю часть. – Она подошла прямо к зеркалу и улыбнулась своему отражению.

2

Дина ненавидела репортажи о трагедиях. Умом она понимала, что ее работа, работа журналиста, – рассказывать о последних событиях и брать интервью у пострадавших. Она искренне верила, что у людей есть право знать все, что происходит вокруг. Но сердцем… Протягивая микрофон к чужому горю, Дина всегда чувствовала себя отвратительно.

– Сегодня утром неожиданная и жестокая трагедия разыгралась в тихом пригороде Вуд-Дейла. По мнению полиции, семейная ссора закончилась выстрелом из ружья, в результате которого погибла Лоис Доссир, тридцати двух лет, учительница начальной школы. Ее муж, доктор Чарльз Доссир, был взят под арест. Их двое детей, пяти и семи лет, сейчас находятся под опекой родителей матери. В начале девятого утра их спокойный дом взорвался от грома ружейного выстрела.

Дина постаралась взять себя в руки, пока камера снимала нарядный двухэтажный домик позади нее. Она продолжала свое сообщение, глядя прямо в объектив, не обращая внимания на собиравшуюся толпу, съемочные группы других телепрограмм и свежий весенний ветер, остро пахнущий гиацинтами.

Ее голос звучал ровно и, как полагается, беспристрастно. Но в глазах бушевал вихрь переживаний.

– В восемь пятнадцать утра полицейские прибыли на место происшествия и обнаружили труп Лоис Доссир. По словам соседей, миссис Доссир была любящей матерью и активно участвовала в общественной жизни района. Все ее любили и уважали. Одна из лучших подруг погибшей – ее соседка Бесс Пирсон, сообщившая в полицию о выстреле. – Дина повернулась к стоявшей рядом женщине в пурпурном свитере. – Миссис Пирсон, насколько вам известно, были ли раньше случаи насилия в семье Доссир?

– Да… нет… Я никогда не думала, что он способен на такое. До сих пор не могу поверить. – Камера наехала крупным планом на бледное, опухшее от слез лицо потрясенной женщины. – Она была моей самой близкой подругой. Мы шесть лет прожили рядом. Наши дети вместе играли…

И ее глаза опять наполнились слезами. Презирая себя, Дина сжала ее руку и продолжала:

– Вы хорошо знали Лоис и Чарльза Доссир. Согласны ли вы с выводами полиции, что эта трагедия – результат семейного конфликта, вышедшего из-под контроля?

– Не знаю, что и думать. Я знала, что они часто ссорились, орали друг на друга… – Она замолчала, уставившись в никуда. – Лоис говорила мне, что пошла бы вместе с Чаком в семейную консультацию, но он не захочет. – Она всхлипнула, прикрыв ладонью глаза. – Он не хотел, а теперь ее больше нет. О боже, она мне была как сестра!