Обратный путь показался невероятно длинным, но когда наконец между деревьями мелькнул ведьмин дом, Джекоб сразу увидел Клару, застывшую у ворот в безмолвном ожидании.

– О господи, – только и сказала она, завидя кровь у него на рубашке.

Она принесла воды из колодца и тщательно обмыла все порезы и раны. Но едва ее пальцы коснулись плеча, Джекоб дернулся от боли.

– Рана очень глубокая, – посетовала Клара Лисе, когда та озабоченно присела с ней рядом. – И хотелось бы мне, чтобы она кровоточила сильнее.

– У меня там в сумке у седла бинты и йод. – Джекоб был рад, что вид ран нисколько ее не пугает. – Как там Уилл? Спит?

– Да.

И камень все еще на нем. Ей не понадобилось произносить это вслух.

Джекоб видел: ей очень хочется знать, что там, в лесу, произошло, но у него не было сил вспоминать.

Она принесла йод, обработала рану, но все равно осталась недовольна.

– Покажи-ка, Лиса, в чем ты валяешься, когда поранишься? – попросила она.

Лисица отвела ее в огород, показала травы. Набрав пучок, Клара растерла траву в ладонях, покуда от нее не пошел горько-пряный дух, и приложила к ране.

– Да ты, как я погляжу, ведьмой уродилась, – пошутил Джекоб. – А Уилл-то мне плел, что вы в больнице встретились.

Она улыбнулась. И сразу показалась почти девочкой.

– В нашем мире ведьмы как раз в больницах и подрабатывают. Или ты забыл?

Но тут, набрасывая ему рубашку на перебинтованное плечо, Клара заметила шрамы у него на спине.

– А это еще откуда? – опешила она. – Это же какие были ранения!

Лиса со значением – мол, что я говорила? – на него глянула, но Джекоб, застегивая рубашку, только плечами передернул:

– Дело прошлое.

Клара посмотрела на него внимательно.

– Спасибо тебе, – проговорила она. – Что бы ты там, в лесу, ни совершил, спасибо. Я так рада, что ты вернулся.

10. Шкура и кожа

Джекоб слишком много всего знал про пряничные дома, чтобы спокойно спать под сахарной крышей. Он вытащил из седельной сумки оловянную миску, уселся с ней у колодца и принялся тереть миску рукавом, пока та не выдала ему хлеба и сыра. Конечно, это не трапеза из пяти блюд, какой потчует скатерть-самобранка, раздобытая им для императрицы, зато миска легкая, куда хочешь клади – хоть в котомку, хоть в рюкзак.

Красная луна подсветила ночную тьму поволокой ржавчины, до первых утренних сумерек оставались еще часы, но Джекоб не решался пойти взглянуть, сошел камень с кожи брата или нет. Лиса присела с ним рядом и принялась вылизывать свою шубку. Портняга успел пнуть ее ногой да и порезать слегка, но это пустяки. Людская кожа куда чувствительней, чем шкура зверя. Или кожа гоилов.

– Тебе тоже надо бы поспать, – заметила она.

– Я не засну.

Боль в плече не утихала, и казалось, в окружающей тьме злые чары ведьмы спорят с колдовством Темной Феи.

– Если ягоды помогут, что будешь делать? Отправишь обоих назад?

За нарочито безразличным тоном он ясно расслышал еще один вопрос, невысказанный. Он может сколько угодно уверять Лису, что ему этот мир больше по душе. И все равно она не перестанет бояться, что однажды он взойдет на башню – и не вернется.

– Ну конечно, – ответил он. – И будут они жить долго и счастливо до конца дней своих.

– А мы? – Лиса прильнула к нему, заметив, как он зябко поежился от ночной прохлады. – Скоро зима. Можно отправиться на юг, в Гренаду или в Ломбардию, поискать волшебные часы там.

Волшебные часы. Они останавливают время. Пару недель назад он ни о чем другом и думать не мог. Говорящее зеркальце. Хрустальный башмачок. Самопрялка, прядущая золотую нить из воздуха… В этом мире всегда найдется что разыскивать. И можно почти забыть, что самое заветное, самое желанное, единственное, что ему по-настоящему нужно, он всю жизнь ищет понапрасну.

Джекоб взял из миски ломоть хлеба и протянул Лисе.