В августе 1944 года я столкнулся с тем, что Гиммлер вдруг изменил свою точку зрения на восточную политику. Напомню, что именно рейхсфюрер СС в свое время энергично насаждал теорию о людях низшей расы – «недочеловеках» и еще год назад называл генерала Власова «предателем» и «русской свиньей». Теперь же, видя, как быстро ухудшается военное положение Германии, он стал разделять точку зрения, которой я и мои сотрудники придерживались в течение долгого времени и против которой с упорством, достойным лучшего применения, выступала служба безопасности.

Гиммлер разрешил, несмотря на протест Розенберга и присоединившегося к нему Кейтеля, создать «комитет освобождения народов России», который возглавил Власов. Рейхсфюрер поручил генералу сформировать десять дивизий (потом, правда, их сократили до трех). Эти части подчинялись непосредственно Власову. Кроме того, Гиммлер обещал, что с русскими военнопленными и восточными рабочими немецкие власти будут обращаться так же, как с военнопленными и рабочими западных держав.

Но прозрение наступило слишком поздно. Такому шагу, продиктованному отчаянием, трудно было рассчитывать на успех.

Попытка Власова сохранить две сформированные дивизии и сдать их в плен западным союзникам потерпела неудачу. Ялтинским соглашением было предусмотрено, что воюющие державы обязаны производить взаимный обмен пленными, являющимися выходцами из этих стран.

Власову и его сподвижникам пришлось проделать горький путь в тюрьмы и на эшафот страны, которую они собирались освободить от коммунизма. Когда я вспоминаю о трагедии власовского движения, то должен подчеркнуть: оно с самого начала было обречено на неудачу из-за бредовых идей Гитлера. В конечном итоге все усилия принимавших в нем участие немецких и русских солдат оказались напрасными. Многие преданные делу Власова русские и несколько немецких друзей, среди которых был генерал фон Паннвиц, погибли как «предатели».

* * *

Печальный исход военной кампании и провал власовского движения преподнесли уроки, которые мы не должны забывать. В отличие от прошлых, нынешние войны можно по праву считать народными. В них участвуют не только вооруженные силы, как, скажем, в восемнадцатом веке: они ведутся всем народом, который претерпевает жестокие лишения и приносит огромные жертвы. В них используется весь потенциал каждой личности и общества в целом. К тому же мир разделился на два больших, взаимоисключающих общественно-мировоззренческих лагеря – на так называемые «свободный мир» и «международный коммунизм», что вызывает глубокое эмоциональное обострение характера ведения войны. Гитлер и Сталин всегда это подчеркивали, да и Эйзенхауэр назвал свои военные мемуары «Крестовый поход в Европу», что также явилось отражением взглядов и настроений большинства англосаксов.

Изменятся ли в ближайшем обозримом будущем эти причинные взаимосвязи, произойдет ли деидеологизация политики, а вместе с тем и войн, с которыми, как бы они ни были отвратительны, приходится все еще считаться? Военные доктрины Мао Цзэдуна и Че Гевары, как и труд маршала Советского Союза Соколовского «Военная стратегия», в котором отражены официальные взгляды Советского Союза на ведение войны и международную политику, дают мне основание сомневаться в этом.