Обманутый - Баттлз Бретт (2010)

Там горела лишь лампа на столике у кровати. Она освещала большую полупустую комнату — как раз то, что требовалось Квину. Здесь у него возникало ощущение свободы.

Спальня была обставлена немногочисленной темной мебелью из прочного тикового дерева. Огромная кровать у дальней стены, рядом столик с лампой и книгой «История архивиста» Трэвиса Холланда. Кроме того, имелся низкий и длинный туалетный столик, служивший заодно и подставкой для телевизора, который Квин редко включал. Он предпочитал чтение. У стены в том месте, где могла бы стоять еще одна тумбочка, громоздилась высокая стопка книг, около сотни томов. Эти книги Квин только собирался прочитать.

На лбу Квина выступили капли пота, и он рассеянно смахнул их рукой. Стоял сентябрь, а в Лос-Анджелесе это означало жаркие дни и теплые ночи. Даже здесь, на Голливудских холмах, где жил Квин, не было спасения от летней жары.

В дальнем конце комнаты раздвижная стеклянная дверь вела на балкон, возвышавшийся над задней частью дома, откуда открывался вид на город. Квин открыл особый замок, придержал дверь, а затем раскрыл ее.

Легкий ветерок ворвался в комнату, и стало немного прохладнее. Ему захотелось взять бутылку пива и постоять на воздухе, наблюдая за огнями Сансет-стрип. Но все-таки Квин отказался от этой мысли и растянулся на кровати.

Было поздно, и ему нужно было поспать. Но, закрыв глаза, он довольно быстро понял, что не уснет сегодня.

Смерть Маркоффа подействовала на него как сильный удар в живот. Квин не мог перестать думать об этом, однако не давала уснуть ему другая проблема: кто-то должен сообщить о гибели Маркоффа Дженни.

Нет, не «кто-то». Это должен сделать он сам.

Квин посмотрел на часы, стоявшие на тумбочке. Они показывали 1.19. Середина ночи, даже на Восточном побережье.

Скорее всего, она сейчас дома. Но у Квина не было номера ее телефона — он разговаривал с Дженни только в присутствии Маркоффа. Квин знал номер Маркоффа, но если в последние полгода они не поженились и не съехались, то живут они в разных местах.

Тем не менее попытаться стоило. Он взял свой мобильный, нашел в записной книжке домашний телефон Маркоффа и нажал на кнопку вызова.

Через четыре гудка включился автоответчик.

— Меня нет дома. Оставьте сообщение.

Голос Маркоффа. Вежливый и сдержанный.

«Меня», а не «нас».

Квин отключил телефон. Если Маркофф и Дженни жили вместе, то они этого не афишировали. А может быть, сообразил Квин, они расстались. Да, у Маркоффа была ее фотография, но Квин не разговаривал с другом шесть месяцев, а за это время могло случиться все, что угодно.

Он набрал номер справочной службы округа Колумбия и попросил найти телефон Дженнифер Фуэнтес либо Дж. Фуэнтес. Ему назвали пятнадцать номеров Дж. Фуэнтес. Ни одной Дженнифер.

Что дальше? Позвонить по каждому и попытаться узнать голос? Довольно глупо. К тому же он не хотел бы посреди ночи разбудить пятнадцать человек, не будучи до конца уверенным, что среди них окажется Дженни. Проклятье! А кто вообще сказал, что она живет в городе? В радиусе шестидесяти миль находится несколько дюжин спальных районов.

Есть более надежные и быстрые способы ее отыскать. Надо подождать до утра.

Квин снова лег без надежды уснуть, но сон все-таки пришел — неглубокий и не приносящий отдыха. Когда он проваливался в забытье, ему снилось тело, горящее в яме посреди пустыни. Он вставал на колени, чтобы взглянуть на труп, а мертвец внимательно смотрел на него.

Но лицо мертвеца не было лицом Маркоффа.

Это было собственное лицо Квина.

Телефон разбудил его через пять часов. В его сознании еще мелькали воспоминания о сне, затем они исчезли, осталось лишь ощущение беспокойной ночи.

Он лег на спину, потом сел и потянулся, предоставив звонящему возможность записать голосовое сообщение.