White Box (Белый куб), ресторан Дёзё на площади Кирайхаго в Буде. Внутреннее убранство напоминает интерьер здания 1930‐х годов. Со вкусом оформленное помещение похоже на коктейль-бар пятизвездочной гостиницы. Нелакированный паркет. Барная стойка, два стола, с правого края – круглый стол; столы покрыты белыми дамастовыми скатертями, на столах светильники, бокалы для вина. Сиденья – обтянутые кожей диванчики. На стене черная грифельная доска, на ней мелом написано меню на неделю. Сзади – главный вход с занавесом, окна смотрят на площадь. Два сервировочных столика со светильниками. В углу – экран кассового аппарата, телефон. Справа – кожаное кресло. Изящная дизайнерская вешалка для одежда. Слева – дверь без ручек на кухню. Направо – дверь в туалет с круглым окошком наверху, непосредственно рядом с ней коридорчик: вход в кабинет Дёзё. Над дверью в туалет золоченая табличка-сертификат, дипломы в рамочках. Шикарная хрустальная люстра – она пока не включена, сверкающие бра на стенах. Время – около шести вечера. На сцене Дёзё и Роланд.

ДЁЗЁ

За прошлый год все деревом оделись,

Все те, кто украшеньем был на елке,

И те, кто для другого елкой был:

Священники, лакеи, генералы,

Прелюбодеи, дожи, короли.

РОЛАНД

Почти, я бы добавил, есть зазор,

Со сцены ты сойдешь или в могилу.

Все изменилось. Изменились все.

ДЁЗЁ (Выглядывает в окно.)

Ну что ж, я не завидую соседям,

Порывы ветра их сполна проветрят,

Платаны ежатся, но процветают

На нашей славной площади Кюри.

РОЛАНД

Кому Кюри, кому иное имя.

ДЁЗЁ

Кому, пускай проезд, но Королевский,

Ты в нашей части инопланетянин,

Ты с гор будайских снизошел. Смотри-ка,

Напротив больше нет кафе «Манреза»,

Хороший конкурент всегда подспорье.

Но что им помешало, интересно?

Клиентов распугали, прогорели?

Круг завсегдатаев усох и сжался?

Я помню, в их меню стоял прекрасный

Салат: икра с папайей. Цены лезли

К высотам Эвереста. Жадность губит.

РОЛАНД

Такая атмосферная площадка.

«Диаспора» была там прежде, нет?

ДЁЗЁ

Была, недолго.

А до того еще кафе «Гвоздика».

Гвоздики вянут, имена тускнеют,

Все прогорают рано или поздно.

РОЛАНД

И «Орегано» нынче кончил так же.

А те были открыты до утра,

Живая музыка и все, что хочешь,

Приют для глаза, нега для желудка,

Но ополчились жители напротив,

Дом престарелых, нечего сказать.

ДЁЗЁ

Бар «Тора-Бора», он еще давно.

РОЛАНД

Еще закрылся «Базилик», он был

Второразрядным, но и он туда,

Зато живет «Кафе Аутодафе»,

Такой кислотный кич для неоснобов,

Тинейджеров с горящими глазами,

Я ненавижу этих пубертатов,

Как прежде ненавидел сам себя,

В шестнадцать лет я был ужасный гений,

Поэт, художник слова, но не дела,

Какой это был год, ты не напомнишь?

ДЁЗЁ

С тех самых пор все в дерево оделись,

Остыли пылкие надежды,

Истлели чахлые одежды,

Горбатая неплохо преуспела.

РОЛАНД

Внушителен и грозен черный список:

Букмекеры и звезды караоке,

Банкиры, теневые воротилы.

ДЁЗЁ (Загибает пальцы.)

Философы и оперные гранды,

Министры, судьи, госсекретари.

РОЛАНД

Убыток превосходит все стандарты.

ДЁЗЁ

Почти все умерли, ужасный год!