Это не было удивительным — под штаны у высокопоставленного государственного чиновника был поддет памперс размера XXXL, предохранявший Чаплина от последствий возможного испуга в процессе доклада об успехах во вверенном ему регионе лично главе государства. Экс-генерал спецслужбы не хотел повторения конфуза, случившегося с ним месяц назад при попытке нападения на него пьяного мента-антисемита. Да и к тому же, изделия фирмы «Хаггис» надевали почти все бюрократы, вынужденные время от времени общаться с действующим Президентом. Чаплин исключением не был.

Со стороны Виктор Васисуальевич напоминал высокую, толстогузую и плоскогрудую женщину, переодетую в мужской костюм.

«А ведь можно и наоборот…» — подумал лидер ДВР.

Гелий Васильевич поразился простоте и гениальности посетившей его мысли, и послал одного из помощников в ближайший магазин дамской одежды больших размеров купить нечто такое, что налезло бы на круп Старопропойцева. Второго прихлебателя депутат отрядил в отдел спорттоваров за парочкой гандбольных мячей, должных изобразить шикарный бюст. Затем политик позвонил в Северную столицу своему основному единомышленнику и правой руке Беслану Линько и предупредил, что вылетает вечерним рейсом и чтобы тот не удивлялся чудесному перевоплощению пузатого и страшненького Гелия Васильевича в «роскошную аристократку».

Линько что-то затараторил в трубку о «готовности дела», которое они обсуждали несколько недель назад, но Старопропойцев, увлеченный грядущими переменами своего облика, пропустил слова Бесланчика мимо ушей и отключил мобильник.

* * *

— Куда сэра то? — спросил Крысюк, помогая шатающемуся Гею выбраться из «собачника» на темную набережную канала Грибоедова.

— С нами пойдет, — с пьяным энтузиазмом заявил Соловец, озираясь по сторонам. — Мухомор сказал его приобщать к работе, вот пусть и приобщается… Казанова, так где квартира этого… депутата?

— Тута, — капитан махнул рукой в сторону дома, на котором еле-еле просматривалась табличка с номером «93». — Вон парадная его…

— А чердак там есть? — спросил Дукалис, набрав с обочины горсть снега и остужая им разгоряченную физиономию.

— Не может не быть, — тряхнул головой Плахов. — Это ж старый фонд! Здесь чердаки — ого-го!..

— I sit by my window, strawberrie wine, night and you [104] …, — внезапно заорал сэр Генри и упал в сугроб, увлекая за собой Крысюка.

— Чего это он?! — засуетился начальник ОУРа.

— Выпить хочет, — пояснил Ларин, разобравший только одно слово из выкрикнутого Геем — «wine».

— А-а, — успокоился Соловец. — Ты, Серёга, погодь чуть-чуть… Ща в засаду сядем и нальем. Пенёк, ты его пока к дереву прислони. Пусть остынет. Вот так…, — Начальник ОУРа покрутил башкой. — А где, кстати, Рогов?

— Ты ж его сам в дурку с этим психом отправил! — напомнил Казанова.

— Действительно, — огорчился майор. — Эх, память… Ладно, почапали. Серёгу там поднимите кто-нибудь.

Плахов с Дукалисом подхватили сэра Генри по руки и поставили на ноги.

Британский детектив покачнулся и замычал.

Но не упал.

— Молодчина! — Соловец похвалил крепкого иноземца. — Сам сможешь идти?

Гей пробормотал нечто невразумительное, показал майору «козу», выдал свое коронное «Факинг хорошоу!» и весело засмеялся.

— Не понимает, — огорчился начальник ОУРа.

* * *

Депутат Старопропойцев зря так легкомысленно отнесся к попытке Линько сообщить ему нечто важное.

Дело было в том, что Бесланчик наконец-то договорился со знакомыми наркоманами об имитации покушения на Гелия Васильевича, что должно было вздернуть рейтинг лидера «ДемВыбРоса», которого многие журналисты и политики цинично называли «демвыкидыш», до заоблачных высот.

Жертв неудавшихся покушений в России любят.