Но едва приколов записку к новой задней двери, я почувствовал холод – иногда я получал такое предупреждение о том, что неподалеку находится создание Тьмы, – а потом услышал сзади чьи-то шаги. Мой посох стоял рядом, прислоненный к стене; я схватил его и резко развернулся, держа посох перед собой, чтобы встретить опасность лицом к лицу.

К моему удивлению, передо мной стояла Алиса. Она улыбалась, но выглядела усталой и растрепанной, словно после длинного утомительного путешествия.

Прохлада быстро исчезла. Алиса не была врагом, но это краткое предостережение обеспокоило меня. Насколько сильно и пагубно воздействовала на нее Тьма?

– Алиса! Я так беспокоился! Почему ты ушла, не предупредив?

Она шагнула вперед и молча меня обняла. Спустя несколько мгновений я отстранился и еще раз оглядел ее:

– Похоже, тебе пришлось нелегко. Но как же я рад тебя видеть! И, знаешь, к твоим волосам возвращается обычный цвет, скоро они станут темными, как раньше.

Алиса кивнула, но улыбка исчезла с ее лица; теперь она выглядела очень серьезной:

– Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, Том. И старому Грегори тоже лучше это услышать.

Я бы еще побыл с Алисой наедине, но она хотела как можно скорее поговорить с Ведьмаком, и я отправился за ним. День был солнечный, и учитель повел нас к скамье в западном саду.

Мы с Ведьмаком сели, Алиса осталась стоять. Я едва не рассмеялся, потому что это напомнило мне то время, когда Ведьмак стоял здесь же и давал мне уроки, а я записывал. Теперь мы с мистером Грегори походили на учеников… Но то, что сказала Алиса, стерло улыбку с моего лица.

– Грималкин бежала с головой дьявола и укрылась в башне Малкин. Это длинная история, и, без сомнения, рано или поздно Грималкин сама вам ее расскажет…

– Голова дьявола все еще у нее, в целости и сохранности? – перебил Ведьмак.

– Грималкин сохранила ее, хотя это было нелегко. Но дальше будет не легче. Я принесла плохие вести: приспешники Врага убили Агнессу Сауэрбатс.

– Бедная Агнесса, – сказал я, печально качая головой. – Мне очень жаль.

Агнесса была тетей Алисы и помогала нам обоим.

– Одну из сестер ламий тоже убили, и башню осталась защищать только Слейк, но она не может сражаться вечно. Грималкин говорит, вы должны прийти туда как можно скорее, Том, это важно! Ламии изучили книги твоей мамы и выяснили, что именно она стреножила Врага. Слейк думает, что если ты внимательно изучишь ритуал стреноживания, то сможешь понять, как покончить с ним навсегда.

Стреноживание до известной степени ограничило могущество дьявола. Если бы ему удалось меня убить, он бы воцарился в нашем мире на сотню лет, прежде чем ему пришлось бы вернуться во Тьму. Конечно, для бессмертного существа сто лет не срок, но если он заставит одного из своих детей, сына или дочь ведьмы, убить меня, то власть его продлится долгие века. А вечной власти он мог бы добиться переманив меня на сторону Тьмы.

– Я всегда думал, что, скорее всего, это мама его стреножила, – кивнул я.

В конце концов, я был седьмым сыном, рожденным от другого седьмого сына, поэтому она избрала меня оружием против Врага. Окончательно повергнуть его мог только я – да и кто еще из его противников был достаточно могущественным, чтобы это сделать?

Ведьмак медленно наклонил голову в знак согласия, но вид у него был отнюдь не радостный. Любое использование магии его тревожило. Сейчас союз с Тьмой был необходим, но ему это не нравилось.

– Да, и я так думала, – сказала Алиса. – Но есть еще кое-что, Том! Во что бы то ни стало, любой ценой ты должен покончить с Врагом в Хэллоуин. В этот день завершится семнадцатилетний цикл и исполнится тридцать четвертая годовщина стреноживания Врага твоей мамой. У нас осталось чуть больше пяти месяцев…