Как бы мы ни старались, никому из нас в ту ночь не удалось как следует выспаться. На ужин нам принесли – что бы вы думали? – вареную вику. Тарик, едва взглянув на еду, так зашелся хохотом, что я забоялся, как бы он не задохнулся. Впрочем, вскоре он перестал издавать какие-либо звуки кроме беспомощных всхлипов при попытках успокоиться.

Захра обхватила его лицо обеими руками, заставив его посмотреть ей в глаза, и затем помогла ему подстроить дыхание под ее, ровное и глубокое, пока наконец он не смог дышать сам по себе.

После этого запихнуть в себя хоть какую-нибудь еду было непросто, но мы знали, что на следующий день нам нужно быть в лучшей форме, так что приложили все усилия.

Затем, не проронив ни слова, чтобы стоящий снаружи стражник не догадался, чем мы заняты, Сауд постарался начертить карту Харуфа, как можно точнее имитируя ту, что у него забрали вместе с рюкзаком. Схема вышла так себе, под стать нашему плану, но главное было сбежать. Сауд наметил дорогу к тому месту, где, по его представлениям, находился замок. Нам предстояло идти по открытой и холмистой местности, какой была большая часть Харуфа. Если за нами погонятся всадники, нас догонят. Оставалось надеяться, что их настолько выбьет из колеи смерть сына Царетворца, что они не сразу придут в себя. Видя состояние их лагеря, мы были о них не слишком высокого мнения.

Но главной угрозой, конечно, была демон. Железа у нас при себе не осталось, и весьма сомнительно, что нам удастся раздобыть его в лагере, разве что наткнемся случайно. Отец Сауда тренировал нас с железным ножами и до сих пор был вооружен железным мечом, так что, судя по всему, нельзя полагаться лишь на уязвимость демона перед этим металлом. Без волшебных существ мы были совершенно беспомощны.

– Мне кажется, лучше всего просто бежать, – сказал Сауд, – и не тратить время на поиски инструментов, которые в итоге могут оказаться не так уж и полезны.

– Но с медведем же помогло, – возразила Арва.

– Тот демон был в теле животного, – напомнил я. – А эту ты видела. Думаешь, нам удастся ее зарезать?

Арва кивнула и содрогнулась. Я сообразил, что она так не рассказала нам, что с ней делала демон. Захра обняла ее за плечи и покачала головой, глядя на меня. Я понял, что не в моих силах тут что-то исправить, так что придется разбираться с этим позже – а это позже может еще и не наступить.

Становилось все темнее, и Сауд стер самодельную карту. Мы знали, что надо поспать, но слишком о многом надо было подумать. Мне казалось, что моя голова вот-вот взорвется.

Это было еще хуже, чем когда мы пришли в Харуф и нельзя было прясть по вечерам. Вместо того чтобы уснуть, я наблюдал за своими друзьями, которые сидели все тише, погружаясь в мысли, которые я не мог с ними разделить, как не мог и облегчить их страдания. Чувство это было не из приятных. Захра взяла меня за руку. Было больно, но я не отпускал ее.

Наконец Тарик со вздохом улегся на голый пол. Никакой подстилки они нам не дали, так что мы были легкой добычей для любого насекомого, которое проберется сквозь тонкую ткань палатки. Впрочем, сейчас у нас было хотя бы это, а завтра не будет и палатки. Мы все наблюдали, как Тарик сворачивается калачиком на полу, будто пытаясь усыпить себя волевым решением.

Арва поцеловала в щеку меня, а потом Сауда, как делала в детстве, когда мы несли ее на руках, потому что боялись ставить на ноги. Потом она пристроилась подле Тарика, обхватив руками свой рюкзак так плотно, что вряд ли кому-то удалось бы его вырвать. Это было все, что у нас осталось, а я даже не знал, что там внутри. Как-то не нашлось подходящего момента, чтобы спросить.

Становилось темнее, но мои мысли никак не желали угомониться. Снаружи доносились звуки жабьего хора, хоть его и заглушали крики солдат, праздновавших окончание охоты. Они ехали домой, или, во всяком случае, в направлении дома, и им нечего было бояться в конце этого пути.