Никто не засмеялся. Энтони Гарланд, похоже, удовлетворился результатами обследования и стал убирать свою волшебную палочку обратно. Пратт собрался опять сесть.

- Стоять! - остановил его Гарланд.

Пратт подчинился, а Гарланд начал охлопывать его руками вдоль тела - следующая мера предосторожности.

- Никогда нельзя быть уверенным с таким сукиным сыном, как вы, детектив. - Последнее слово он произнес с подчеркнутым презрением.

Его руки добрались до пояса Пратта.

- Это мой пистолет, - пояснил тот.

Гарланд продолжил обыск.

- А это мой мобильник.

Руки обыскивающего двинулись ниже.

- А это мои яйца.

Далее Гарланд ощупал сверху донизу ноги и наконец, удовлетворившись, разрешил Пратту сесть. Детектив опустился на скамью рядом со стариком. А Энтони Гарланд остался стоять - лицом к скамье, спиной к озеру, скрестив на груди руки.

- Чист, - объявил он.

- Хорошо, - сказал Томас Рекс. - Тогда мы можем побеседовать. Что все это означает, детектив Пратт? Я полагал, вам дали понять: никаких больше звонков и контактов с вашей стороны. Вы нам не звоните, не угрожаете и не назначаете встреч.

- Если бы я не пригрозил, разве бы вы пришли?

Ни один из Гарландов не ответил, и Пратт, бойко ухмыльнувшись, удовлетворенно кивнул:

- И этим все сказано.

- Зачем вы нас вызвали? - спросил старик. - Я совершенно ясно выразился в этом отношении ранее. Я не желаю, чтобы мой сын был каким-то образом замешан в этой истории. Почему оказалось, что ему нужно находиться тут?

- Потому, что я в некотором роде скучал по нему со времен нашей маленькой прогулки по лесам. Мы связаны нерушимыми узами, не так ли, Энтони?

Энтони промолчал. Пратт усилил нажим:

- Когда один человек ведет другого к спрятанному в лесу трупу, то обычно они продолжают оставаться, я бы сказал, в довольно тесных отношениях. Но я не получал вестей от Энтони с тех пор, как мы были с ним вместе на вершине Бичвуд-Каньона.

- Я не желаю, чтобы вы говорили с моим сыном, - произнес Томас Рекс Гарланд. - Не смейте обращаться к нему! Вас наняли и с вами расплатились, детектив. То был первый и последний раз, когда вы имели право мне звонить, чтобы договориться о встрече. Это моя прерогатива - звонить вам в случае надобности. Вы мне не звоните! - Взгляд старика был устремлен на озеро. Посыл совершенно ясен. Пратт недостоин его внимания.

- Да, все это было прекрасно, но обстоятельства изменились, - возразил Пратт. - На тот случай, если вы не читаете газет и не смотрите телевизор, - дела у нас пошли хуже некуда.

- А чья вина? Вы заверили нас, что вместе с адвокатом сможете уломать Рейнарда Уэйтса. Сказали нам, что никто не понесет ущерба. Назвали это чистой операцией. Во что вы нас втравили?

- Вы сами себя втравили. Вам кое-что требовалось, и я взялся вам это доставить. Не имеет значения, чья вина, - главное, что теперь мне требуется больше денег.

Томас Рекс Гарланд покачал головой.

- Вам уплатили миллион долларов, - произнес он.

- Мне пришлось поделиться с Морисом Своном, - напомнил Пратт.

- Гонорар вашего контрагента - не моя забота.

- Соглашение об оплате было заключено исходя из предпосылки, что все пройдет гладко. Уэйтс берет на себя вину за Жесто, дело благополучно закрывается. Возникли осложнения, идут непрерывные расследования, которым надо как-то противостоять.

- Это не моя забота. Наша сделка завершена.

Пратт опять подался вперед и оперся локтями о колени.

- Не совсем, - отозвался он. - Знаете, кто нанес мне визит в этот уик-энд? Гарри Босх, да не один, а в обществе агента ФБР. Они повезли меня к Ричарду О'Ши. И, надо сказать, они очень близко подошли к разгадке всей истории. Им недостает лишь некоторых деталей, и нужно, чтобы кто-нибудь их восполнил. И они хотят, чтобы этим кем-то стал я.

Энтони Гарланд издал глухой стон, похожий на рычание, и пнул землю мыском своего дорогого ботинка.