- Я сказал «нет»! - властно произнес старик. - Ты не смеешь этого делать! Ты этого не сделаешь!

На экране Энтони шагнул прочь, но сразу вернулся. Со стороны он выглядел как человек на невидимой привязи. Он наклонился к отцу и на сей раз сам запальчиво наставил на него палец. То, что он сейчас говорил, звучало настолько тихо, что фэбээровские микрофоны доносили лишь невнятное бормотание. Босх прижал наушники плотнее к ушам, но все равно не мог разобрать.

- Джерри! Можешь что-нибудь сделать? - указал он на экраны.

Хутен снова надел наушники и принялся возиться с дисками настройки. Но было уже поздно. Секретная беседа между отцом и сыном уже закончилась. Энтони Гарланд выпрямился, а потом и вовсе повернулся к отцу спиной. Теперь он молча глядел вдаль, на озеро.

Босх откинулся на стуле, чтобы увидеть тот монитор, который давал обзор на скамейку со стороны фонарного столба у кромки воды. Это был единственный экран, позволявший в данный момент наблюдать лицо Энтони. Босх заметил в глазах Гарланда бешеную ярость. Ему приходилось видеть ее и прежде.

Злобно стиснув челюсти, Энтони неистово тряс головой. Потом опять обернулся к старику:

- Прости, отец!

И молодой Гарланд зашагал к лодочному домику. Босх смотрел, как он с исступленной решимостью движется к дверям туалета. Рука Гарланда потянулась за пазуху блейзера.

Босх отшвырнул наушники.

- Энтони направился к туалетам! - крикнул он. - Уверен, у него пушка!

Он вскочил и мимо Хутена ринулся к двери микроавтобуса. Незнакомый с ее устройством, неумело задергал ручку, пытаясь открыть.

Позади него О'Ши хрипло выкрикивал в радиомикрофон команды:

- Все к атаке! Окружайте его! Окружайте! Подозреваемый вооружен! Повторяю: подозреваемый вооружен!

Наконец Босх выскочил из микроавтобуса и бросился бежать к лодочному домику. Однако в зоне видимости Энтони Гарланда не было. Тот вошел внутрь.

Босх находился в дальней стороне парка - более чем в сотне ярдов от места событий. Дополнительные федеральные агенты и следователи из офиса окружного прокурора были расставлены ближе, и Босх увидел, как они, выхватив оружие, тоже бегут к лодочному домику. Когда первый из них, агент ФБР, приблизился к дверям туалетной комнаты, в ней раздались и эхом прокатились четыре выстрела.

Босх знал, что пистолет Пратта не заряжен. Просто реквизит. Конечно, ему надо было бы иметь при себе настоящее оружие - на случай, если Гарланды возьмут его в оборот. Но Пратт являлся подозреваемым и находился под арестом. Из его пистолета вынули все пули.

Босх видел, как агент встал перед дверью в боевую позицию и громко закричал: «ФБР!» - а в следующую секунду ринулся внутрь. Почти тотчас оттуда прогремели новые выстрелы, но уже иного тембра, чем прежде. Босх понял: они были произведены из оружия агента.

Пока Босх добежал до туалета, оттуда уже выходил агент, держа прижатый к боку пистолет. При этом он торопливо говорил в поднесенную к губам рацию:

- У нас двое убитых в мужском туалете. Место преступления под контролем.

Выдохшийся после пробежки Босх перевел дух и зашагал к дверям.

- Детектив, сюда нельзя, здесь место преступления, - напомнил ему агент.

Он рукой перегородил проход. Босх отвел его руку.

- Мне наплевать.

Он вошел в мужскую комнату и увидел на грязном бетонном полу тела Пратта и Гарланда. Пратт был поражен двумя выстрелами в лицо и двумя - в грудь. Гарланд все три пули получил в грудь. Оба лежали с широко раскинутыми, как у Озерной Дамы, руками. Пальцы правой руки Пратта касались левого рукава блейзера Гарланда. Лужи крови от обоих тел все шире растекались на полу и вот-вот должны были смешаться.

Босх стоял, всматриваясь в открытые глаза Гарланда. Выражение бешенства, столь знакомое Босху, покинуло их навсегда.