Я положила ладонь на кнопку активации «режима полета» и выглянула в разбитое заднее стекло. Были слышны шаги тральфамозавра и его тяжелое сопение, но видно не было ни зги, а несколько секунд спустя все еще и стихло.

– Пора? – спросил Перкинс, приложив палец к спусковому крючку.

– Когда я скажу.

– Может, пора?

– Когда я скажу.

– Он ушел?

– Куда он денется, – прошептала я в ответ. – Это он крадется. Где-то здесь он, в темноте.

Я всматривалась в чернильную темень, но по-прежнему ничего не могла разглядеть. Сообразив кое-что, я нажала на педаль тормоза. Включились аварийные огни, осветив кирпичный железнодорожный туннель. И вовремя, потому что зверь был уже в считаных шагах от машины, я даже могла отчетливо рассмотреть его черные глаза, жадно уставившиеся на нас в мерцании теплых красных лампочек.

– Пора.

Перкинс спустил курок, пальнуло, и лакричный снаряд понесся по туннелю, мимолетом освещая кирпичные стены. Лязгнуло железо – снаряд во что-то врезался. Взрыва, ясное дело, не последовало – боеголовка ведь была начинена лакрицей.

Я вдавила кнопку «полета». Еще одна вибрация, и машину подкинуло вверх. Только не под крышу туннеля – согласитесь, вряд ли это помогло бы нам оторваться от преследования, – а в вентиляционную шахту, связывающую туннель с внешним миром. Шахта была широченная, и все равно при подъеме машину нехило потряхивало о стенки. В какой-то момент «Фольксваген» круто накренился вперед, открывая прекрасный обзор на происходящее у нас под ногами. Свет фар упал прямо на тральфамозавра. Тот сконфуженно постоял на блестящих рельсах, вылупившись на нас, а потом пошел на аромат лакрицы по следу пущенной бомбы. Когда он скрылся из виду, мы с Перкинсом переглянулись и заулыбались. Опасность миновала – хотя бы и ненадолго.

Наш «Фольксваген» бился и царапался о стенки шахты, протискиваясь вверх, пока наконец не выпорхнул на свободу в рассветное небо. Так, как и было условлено, нас дожидался Мубин, и дюжина рабочих, вызванных из ближайшего города, зацепили витающий в воздухе «Жук» крюками за бампер. Рабочие натянули веревки, машина покачнулась на ветру, и после некоторых потуг парящий автомобиль посадили на прицеп двум тракторам. Я с облегчением выдохнула. Ночь выдалась жаркая, рисковая. Мы с Перкинсом посидели немножко, заново прокручивая в мыслях недавние события. Кваркозверь высвободился и хлопнулся обратно на сиденье.

Перкинс поинтересовался:

– Это что же, все наши свидания будут такими?

– Надеюсь, не все. С другой стороны, круто же было. Нас не убили, не съели – грех жаловаться.

– Если это все твои требования к свиданию, ты никогда не будешь разочарована.

И он наклонился ко мне. И я, может быть, тоже наклонилась к нему… Но в этот момент снизу раздался голос:

– Эй, вы слезаете или как?

Мубин.

– В другой раз, – шепнула я.

Мы спустились на землю по приставленной к машине лестнице, Мубин поздравил нас с успехом, и все вместе мы зашагали по склону холма к туннелю, у самого выезда из которого громоздился перевернутый грузовой контейнер. Тральфамозавр был оперативно заключен под стражу, как только вошел в свою новую клетку, следуя за запахом выпущенной в угол контейнера лакричной бомбы. Через толстый металл было слышно довольное причмокивание – мы приготовили ему полакомиться несколько ломтей бекона и половину бизона.

Финальная часть плана близилась к завершению. Парящую в воздухе машину подтащили к подножию холма и поставили на якорь к ящику с помощью самозавязывающейся веревки. Тральфамозавр спал сладким сном и храпел, вымотавшись за ночь, полную приключений. Мы понимали его как никто.

– Славно сработано, – мрачно одобрила Некогда Великолепная Бу, не меняясь в лице даже в этот краткий миг торжества.

По приставной лестнице она забралась в мою машину, замерила скорость ветра, захлопнула дверцу и велела уносить лестницу.