А затем произошло чудо. Оно вернулось – словно из ниоткуда. Анна открыла утром занавески, ожидая увидеть еще один дождливый хмурый сентябрьский день, а вместо этого ей в глаза брызнуло солнце. Было всего восемь, а набережная и пляж уже начали заполняться людьми.

Девушка надела длинное хлопковое платье в клетку и открытые туфли, закрутила волосы в пучок, заколола их шпильками, подкрасила губы блеском и выбрала пару изящных серебряных сережек. Она смогла это сделать! Она вела дела в магазине собственными силами, и у нее все получалось! Девушка заглянула в холодильник проверить запасы мороженого и граниты, которые приготовила накануне вечером: пралине с приятным насыщенным вкусом и освежающий фруктовый лед, который так хорош для погожего, по-летнему теплого дня. Видимо, она как-то почувствовала накануне, что сегодня будет солнце. Загрузив контейнеры в сумку-холодильник, она еще раз глянула в зеркало, поправила прическу и вышла.

В одиннадцать к прилавку выстроилась извилистая очередь, которая продолжалась и на улице. Анна работала одна. Было так жарко, что по ее спине сбегали капельки пота.

Пара подростков заказала два лимонных шербета. Анна положила по шарику в рожки, стоящие на подставке, и с улыбкой протянула руку за деньгами. Ящик для денег был почти полон. Родители со всех сторон совали ей десятифунтовые банкноты, спеша утихомирить разгоряченных, возбужденных, капризных детей и вручить им долгожданные сладости.

Следующий заказ был на два шоколадных рожка, а затем кто-то попросил мороженое дня – пломбир-пралине с соленым карамельным соусом.

Анна сосредоточенно выводила сиропом сердечко на своем творении. Главное – добиться совершенства, а очередь может подождать.

– А мне, пожалуйста, малиновый лед с манго, – бархатный мужской голос прервал ее увлекательное занятие.

Левая сторона сердечка, которое она столь самозабвенно рисовала, получилась кривой, потому что рука Анны дрогнула при звуке знакомого голоса. Название шербета было написано крупными буквами на доске с меню, но за весь день никто так и не заказал его. Она оторвала взгляд от мороженого, которое поливала сиропом, и увидела прямо перед собой мужчину, мысли о котором не покидали ее все лето.

Маттео с улыбкой забрал у нее рожки с политым сиропом мороженым и передал детям, которые их с нетерпением ждали, а затем снова повернулся к ней.

– Я приехал специально, чтобы его попробовать, – сказал Маттео с лукавым блеском в глазах. – Ты ведь не бросишь меня здесь умирать от голода?

Эпилог

Год спустя. Июль, Нью-Йорк

– Проходите, пожалуйста, – сказала Имоджин элегантной паре. – Вот здесь каталог со всеми работами.

Они с Финном были на выставке в художественной галерее в Челси, в Нью-Йорке. На стенах были развешаны фотографии в рамках, а гости с видом искушенных знатоков потягивали коктейли из высоких бокалов и обсуждали достоинства снимков.

«Но это не просто выставка, – с гордостью думала Имоджин. – Это моя собственная выставка!»

Каждая фотография рассказывала небольшую историю об одном из далеких уголков мира, где Имоджин побывала, вооружившись маской, кислородными баллонами и камерой для подводных съемок, которые стали неотъемлемой частью ее жизни. Амфиприоны, рыбы-попугаи, рыбы-бабочки, морские черепахи, скаты и, конечно, самая большая ее удача – снимки китовой акулы – сверкали яркими праздничными красками на белых стенах галереи.

– Спорим, ты заполучила покупателя! Вот там, смотри, – прошептал Финн ей на ухо, глядя на одетого с иголочки джентльмена, внимательно разглядывающего каталог.

– Кажется, он выглядит заинтересованным, – ответила она обрадованно. Уже несколько фотографий в каталоге были обведены красным кружком, означающим, что работы проданы. А ведь еще не было и десяти часов.