Мартин и Том стояли на берегу, глядя на пенные морские волны. Мартин крепко сжимал в руках урну с прахом матери. Джен стояла рядом между своими дочерями. Солнечные блики поблескивали на поверхности воды. Анна держала поводок Хепберна, песик спокойно лежал на устилавшей пляж гальке, словно понимал, зачем они туда пришли, и выказывал свое уважение хозяйке.

– Она станет частью моря, которое она всегда так любила, – торжественно произнес Мартин, глядя на брата. – И мы всегда сможем прийти сюда, чтобы помянуть ее.

– Такова ее воля, – добавил Том. – Она хотела быть свободной и в то же время иметь возможность присматривать за своим кафе. – Он улыбнулся дочерям.

Мартин осторожно поднял крышку урны и сделал пару шагов к воде. Том последовал за ним. Мартин бросил несколько горстей праха Вивьен в море, а затем передал урну брату.

– Прощай, мама, – сказал Том. Он медленно наклонил урну и развеял остатки праха матери над набегающими волнами, которые покорно приняли эту ношу.

В полном молчании они проследовали к дому Вивьен. Казалось, траурная церемония принесла освобождение от скорби. Первой заговорила Имоджин:

– Дядя Мартин, а о чем говорил папа? Ты будто бы собираешься переехать в дом бабушки Ви?

– Не сразу, конечно, – ответил Мартин. – Но теперь, когда мы с Франсуазой расстались… – Он замолк и внезапно как-то сник, став еще более печальным, чем во время церемонии. – Пришла пора возвращаться домой, к истокам. Не знаю, о чем я думал, когда позволил ей уговорить себя продать дом этим кошмарным застройщикам. Мамин дом останется там, где он всегда стоял. Но, тем не менее, нам не избежать некоторых изменений.

– Изменений? – переспросила Анна.

– Да. Ты знаешь, как мама любила общаться с людьми. Двери были всегда открыты всем и в ее кафе, и в доме.

– Да, точно, так всегда и было, – согласилась Имоджин.

– Я собираюсь превратить это место в пансионат. Даже если я буду жить там, останется еще целых четыре свободных спальни. К тому же мне самому не помешает компания, ведь я снова одинокий мужчина.

– Какая замечательная идея, – обрадовалась Анна. – И конечно же ты всегда сможешь посоветовать своим постояльцам, где они могут найти лучшее мороженое в городе.

– Доброго пути! – все родственники и друзья Имоджин подняли бокалы. Они собрались в еле вмещавшей всю эту толпу гостиной Финна. Гости пили шампанское и ели канапе, любуясь потрясающим видом на море, который открывался из панорамных окон.

Анна посмотрела на сестру, которая самозабвенно целовалась с Финном, не замечая, казалось, никого в комнате. На этот раз Имоджин знала, куда она направляется и с кем. А жизнь Анны была похожа на чистый лист бумаги.

– Ну, и что ты о нем думаешь? – прошептала Джен на ухо Анне.

– О Финне? Он настоящее сокровище, – уверенно ответила та.

– Он ведь будет хорошо о ней заботиться, правда?

– Можешь не сомневаться, мама. Он по-настоящему добрый и порядочный парень, – уверила ее Анна. – Это именно то, что ей нужно, я уверена.

– Ну что ж, отлично, – вздохнула Джен. – Я знаю, она этого не понимает, но я действительно ею восхищаюсь. Правда, иногда мне так хочется, чтобы она хоть в чем-то походила на тебя, дорогая, и была менее склонна подвергать свою жизнь опасности. Возможно, когда-нибудь она одумается.

– Не стоит торопить события, – сказала Анна, делая глоток шампанского. – И я тебя умоляю, мама… ты же не хочешь получить моего дубля? – она тихо рассмеялась. – К тому же, я думаю, всем нам не хватает в этой жизни приключений. А Имоджин достаточно смелая, чтобы не только признать это, но и действовать!

– Возможно, ты права, – сказала мать после небольшой паузы. – Что касается тебя, милая… Я так расстроилась, услышав, что произошло у вас с Джоном.