С эпистемологической точки зрения самой главной особенностью этой науки, наверное, можно назвать ее междисциплинарность. Междисциплинарность – это преимущество, дающее возможность для более сложного, глубокого и качественного анализа. Другое дело, что подобные анализы нуждаются в обширных данных из смежных дисциплин, а это существенно усложняет положение: ведь основой движения в культурной истории, во-первых, является культура, а не история; во-вторых, основным ее предметом является современность, а не прошлое. Это следующая особенность культурной истории. Поэтому даже если кажется, что мы исследуем какой-нибудь вопрос современной культуры, на самом деле мы вынужденно придаем историчность современной культуре и создаем для нее почву, дабы смочь извлечь семантические системы. Возьмем, к примеру, войну. Междисциплинарные данные, применяемые по методу культурной истории, дают нам возможность доступа к особой семантической системе, благодаря которой мы можем определить метод ведения войны, ее образ, доктрину, причины, продолжительность и последствия. Другими словами, мы можем извлечь всё то, что изнутри эксплуатирует смысловую систему, чтобы интерпретировать и трактовать войну. Анализы культурной истории благодаря этому очень глубокие. Будучи нацелен на то, чтобы раскрыть смысловую систему, скрывающуюся за тем или иным событием, этот подход требует учитывать мельчайшие подробности, проводить полевые работы, создать теоретическую базу, чтобы пролить свет на события и предоставить возможность для теоретизирования, связать воедино все переменные и т. д. Всё это потому, что культурная история по своей сути «качественная», а не «количественная». И такой подход подразумевает наличие многих способностей. Например, для культурного анализа Ираноиракской войны нужно быть знакомым с языком – дискурсом, чтобы суметь понять, с одной стороны, язык шиизма, язык политического ислама и идеологии Исламской революции, с другой – язык политической философии партии Баас, язык арабского мира и арабского национализма. Затем необходимо понять предпосылки, подтолкнувшие обе стороны к войне, чтобы, по выражению Клиффорда Гирца, суметь предоставить «плотное описание» войны. Богатое культурное описание – это не примитивный поверхностный отчет, а скрупулезное изучение всех слоев одной темы или одного события. К примеру, чтобы плотно описать петушиные бои, Гирц старался ознакомиться с исламом, историей ислама Западной Африки, историей региона, арабским языком и т. д. Отсюда его классическая интерпретация петушиных боев предельно точна.

Культурная история и культурные исследования. Саймон Дюринг[44] и большинство исследователей культуры называют труд британского историка Эдварда П. Томпсона «Становление английского рабочего класса» одним их первых текстов, повлиявших на появление культурных исследований. Томпсон пишет, что идентичность рабочего класса самому себе всегда имела веский политический и конфликтный компонент, это вопрос не только специфических культурных интересов и ценностей. Развал старой пролетарской культуры подразумевал, что политика, основанная на стойкой идентичности рабочего класса, все более теряла свою актуальность: люди все менее идентифицировали себя как рабочих.

Как бы там ни было, предложив междисциплинарный подход, эта работа смогла смешать новообразовавшуюся дисциплину – культурные исследования – с историей в семидесятые годы. Именно в эти годы сама культурная история переживала подъем и новое парадигматическое преобразование.

В своей книге Томпсон не ограничивается анализом той роли, которую сыграли в процессе формирования классов экономические и политические изменения, но исследует место в этом процессе народной культуры. В книге есть живые описания ритуалов посвящения ремесленников, роли ярмарок в «культурной жизни бедняков», пищевого символизма и иконографии бунтов. Для достижения того, что у Томпсона описывается как «структура чувства рабочего класса», анализируется диалектная поэзия.