Я не поднимаю голову и иду дальше, но каждый шаг причиняет мне боль. Каждую секунду, что я делаю больно Дэмиену, эта боль отражается во мне.

– Я не хочу это слышать, – шепчу я.

– Просто поговори с ним. Съезди к нему. Господи, Ники, борись за него!

При этих словах я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему, внутри поднимается волна ярости.

– Черт возьми, Оли, как ты не понимаешь? Я борюсь! Каждый день я перебарываю себя, чтобы не вернуться к нему. Именно потому, что я люблю его.

Я замолкаю на несколько секунд, пытаясь взять себя в руки.

– Именно поэтому я не могу допустить, чтобы его уничтожили. Ты видел, каким он был в Германии, а ведь тогда всего несколько человек увидели фотографии. Если о них узнает весь мир, это убьет его.

– Ники, он и так почти убит.

* * *

На следующее утро я беру телефон. Слова Оли как камень лежат на сердце. Темная туча слишком долго висит надо мной, а лезвие сладко манит меня своим блеском. Я больше не могу сопротивляться.

– «Старк Интернешнл», – раздается в трубке звонкий голос Сильвии.

– Я… Ой, наверное, нажала не ту кнопку. Думала, что набираю мобильный Дэмиена.

– Мисс Фэрчайлд! – Из ее голоса моментально исчезают формальные нотки, он становится мягким и даже чуточку грустным. – Мистер Старк сделал переадресацию с мобильного на рабочий.

– Вот как, а где он? Я тогда позвоню напрямую в квартиру, или в дом, или еще куда-нибудь.

Теперь, найдя в себе храбрость позвонить, я настроена довести начатое до конца. Сама не знаю, что скажу ему – пока не придумала, – но знаю, что мы должны поговорить. Мне нужно услышать голос Дэмиена.

– Прошу прощения, мисс Фэрчайлд, но я не знаю, где он. Он вчера уехал и не оставил ни номера, ни адреса. Сказал, что едет за границу. Сказал, что ему нужно время.

Я закрываю глаза и сажусь на кровать.

– Ясно. Если он… если он позвонит, попросите его, пожалуйста, перезвонить мне?

– Конечно, – отвечает Сильвия. – Я сразу же скажу ему об этом.

В следующие недели я превращаюсь в самую настоящую охотницу за сплетнями. Прочесываю сайты, «Твиттер», «Фейсбук» и все прочие места в поисках информации о Дэмиене. Но ничего не нахожу. Ничего, кроме домыслов прессы о причинах нашего разрыва.

О Софии тоже ни звука, и я не в курсе, нашел ли ее Дэмиен и вернул ли в Лондон, или же она все еще в Лос-Анджелесе. Но я знаю Дэмиена и знаю, что они не вместе. Интересно, как поведет себя София, когда отчаяние от невозможности его заполучить достигнет предела.

Наступает очередной субботний вечер, и Джеми всерьез намерена вытащить меня из депрессии.

– Попкорн, «Мышьяк и старые кружева»,[15] – объявляет она, властно указывая на диван. – Я сделаю попкорн, а ты пока поставь фильм.

Я не возражаю. Включаю телевизор и, рассеянно слушая местные новости, копаюсь в коробке с дисками. Уже собираясь вставить диск, вдруг застываю, увидев во весь экран лицо Дэмиена и замутненные копии уже знакомых мне фотографий. Рука сама собой зажимает рот, и я чувствую, что меня вот-вот стошнит. Встаю, делаю пару шагов и снова сажусь. Нужно что-то сделать – хоть что-нибудь! – но я не знаю что.

– О боже! – Это Джеми только что вошла в комнату и остановилась позади меня.

Я поворачиваюсь и вижу ее глаза.

– Поверить не могу, что она это сделала! Эта сука все-таки отправила фотографии журналистам!

– Дэмиен, наверное, совершенно раздавлен.

Я киваю и вытаскиваю телефон.

– Я думала, он уехал, – говорит Джеми, но я ее не слушаю. Скрестив пальцы, я молюсь, чтобы Дэмиен отключил переадресацию.

Но отвечает мне мисс Питерс, его ассистент по выходным.

– Прошу прощения, мисс Фэрчайлд, мы не разговаривали с ним уже несколько недель.

– Но в новостях… Он… Он в городе?

Я слышу печаль в ее голосе:

– Не знаю! Ах, если бы знать!

– Что еще можно сделать? – спрашивает Джеми, как только я кладу трубку.