Не знаю, чего мне больше хочется: убить Оли или расцеловать его, но, когда Дэмиен касается меня, все мои мысли улетучиваются. Он гладит мою щеку, и от этого знакомого прикосновения по телу разливается волна нежности и страсти.

– Ты чертова дурочка, Ники Фэрчайлд. И я безумно люблю тебя.

Я сглатываю слезы и прижимаюсь к нему еще крепче, наслаждаясь этой близостью. Его рука гладит мою спину. Я прерывисто вздыхаю, жаждая слиться с ним в единое целое.

– Кажется, нам пора в машину. – Дэмиен открывает джип, и мы забираемся внутрь. Задние сиденья сложены, на полу лежит матрас.

Я весело смотрю на Дэмиена:

– Аскетично!

– Мне не хотелось роскоши. Я останавливался в мотелях, даже спал в машине. Проехал всю Европу и почти ничего не видел.

Я тихонько выдыхаю. Оли оказался прав: Дэмиену было не лучше, чем мне.

– Сегодня ночью хотел поехать в пустыню, спать под звездами. Думал, это поможет, – он указывает на крышу.

Не знаю, стандартная это комплектация или же причуда миллиардера, но я вижу огромный сдвигающийся люк.

– Не помогло бы, – уверенно говорю я. Я точно знаю это, потому что и меня саму ничто не спасло бы. Кроме Дэмиена.

– Нет, не помогло бы, – соглашается он. – Боже, Ники, неужели ты и правда здесь?

Я только киваю, потому что если скажу хоть слово, то снова разрыдаюсь.

– Несколько часов тебя искала, – наконец говорю я. – Как только увидела новости. Ты в порядке?

Я трогаю его лицо, внимательно вглядываюсь в его глаза. Я помню, каким он был после суда в Германии – больным и бледным, но тот Дэмиен, что стоит передо мной, буквально излучает счастье.

– Теперь – да, – отвечает он.

– Не понимаю, зачем София опубликовала фотографии.

– Она этого и не делала. Это сделал я.

Я выпрямляюсь и смотрю на него, открыв рот.

– Ты? Но… зачем?

– У меня не было выбора. – Дэмиен отпускает меня, затем придвигается ближе и обнимает меня за талию.

Я прижимаюсь к нему и утыкаюсь щекой в его грудь.

– Я погибал без тебя… А потом Оли рассказал мне о твоем решении, и я понял, что сам должен сделать выбор.

– Но… ты ведь столько этому сопротивлялся. Ты показания в суде не хотел давать из-за этой истории с насилием. Ты готов был сесть в тюрьму, только бы о них никто не узнал.

– Да, – отвечает Дэмиен. – Но все потому, что я гордый сукин сын. Вряд ли я действительно верил, что суд признает меня виновным. И уж точно я не думал, что могу потерять тебя. – Он проводит большим пальцем по моему подбородку. – И вот я тебя потерял, Ники, и настало время сделать выбор. И знаешь, я отлично себя чувствую. Конечно, то, что моя история станет предметом обсуждения газет и ток-шоу, меня не радует, но жизнь продолжается. И это мой выбор. Я сделал его не по настоянию юристов накануне суда. Это было по-настоящему мое решение, и я действительно взвесил то, что у меня есть, что я хочу и чего боюсь.

Я непонимающе мотаю головой.

– Лишь одна вещь могла причинить мне бо́льшую боль, чем эти фотографии, – и причинила. Расставание с тобой. Поэтому я поставил на одну чашу весов груз прошлого, а на другую – наше будущее. Будущее перевесило.

Я улыбаюсь сквозь потоки слез.

– Прости за то, что наговорила тебе тогда. Насчет секретов и призраков. Я хотела, чтобы ты поверил, что я действительно ухожу от тебя.

– Я почти поверил. И я счастлив, что ты меня нашла. – Внезапно он хмурится: – А как ты меня нашла?

Я самодовольно улыбаюсь.

– Милый, я тебя всегда найду.

– Очень рад это слышать.

Он нежно поглаживает кончиками пальцев мою обнаженную руку. Потом траектория его движения внезапно меняется, и он накрывает ладонью мою грудь, легонько скользя пальцем по соску. По моему животу моментально прокатывается электрический разряд, доходя до вагины. Как будто желая узнать, какой эффект производят на меня эти ласки, Дэмиен опускает руку, выпуская мою грудь, и скользит к поясу моих шорт.