– Вот и славно, – перехватил его взгляд незнакомец. – Ты понимаешь, что тебя ждет. Не хочу уязвлять твою бесспорную сообразительность словами о том, что рано или поздно ты выложишь нам все. Если твой хозяин натаскивал тебя столь же усердно, как я натаскиваю своих, то с тобой придется повозиться. Но предупреждаю: Анку в ремесле дознания нет равных. При наличии времени у него заговорил бы и камень. А ты, Муза, отнюдь не камень, а всего лишь мешок плоти, крови и костей. Слабачок. Как и у всех, у тебя есть уязвимые места, и в конечном счете Анк выявит их так же неизбежно, как день сменяет ночь. Ты расскажешь нам все, что мы хотим знать. Вопрос лишь в том, сколько ты по своему глупому упорству продержишься. Но на выяснение этого у нас есть уйма времени… Впрочем, можно поступить и по-другому: ты развязываешь язык прямо сейчас и избавляешь всех нас от этих малоприятных процедур.

Муза открыл было рот, чтобы бросить проклятие, но тут же снова сжал губы. Едва ли не первое, что ему внушали насчет подобных раскладов, это ни в коем случае не раскрывать рта и не произносить ни слова. Стоит тебе заговорить, как дверь для дальнейшего общения с твоими мучителями считай что раскрыта. И помимо того, что из тебя мало-помалу начинают вытягивать сведения, ты еще и открываешь ненавистному дознавателю возможность установить с тобой некую связь, позволяя узнать всю подноготную и играть на твоих слабостях. Лучше не говорить ничего.

– Понятно, – после паузы вздохнул собеседник. – Что ж, тогда приступим.

Единственным звуком, разбавляющим напряженную тишину, что нависла между ними, был звонкий стук падающих капель где-то на той стороне каземата. Все это время собеседник Музы незыблемо стоял, полускрытый тенями. Наконец вдали обозначился звук приближающихся шагов: мерное постукивание сандалий по наружным ступеням. Отворилась дверь, и вошли двое – один уже был ему знаком, а с ним еще приземистый, мощного сложения бритоголовый с изборожденным шрамами лицом. По виду он напоминал гладиатора, но затем Муза разглядел у него над бровью знак Митры[2] и решил, что это солдат, вероятно из бывших.

– Он твой, Анк, – сказал ему человек из тени.

Тот, сморщив нос, небрежно оглядел Музу.

– Чего ты от него хочешь, хозяин?

– Хочу знать, для чего он посещал дом Веспасиана. Какие виды касательно похода в Британию имеет наш добрый друг Паллас. Имена лазутчиков, которыми он располагает в той провинции, и какие именно им розданы поручения.

– Что-нибудь еще? – почтительно спросил вошедший.

– Пока достаточно.

Анк кивнул и, подойдя к столу, склонился над Музой.

– Ну, что… С порядком ты, должно быть, ознакомлен. За качество процедуры отвечаю я, так что давай, наверное, сразу ознакомимся с ужасами?

Он прошел к скамье и какое-то время разглядывал там свой инструментарий, после чего кое-что отобрал и, подойдя, выложил перед Музой.

– Вот, гляди. Начнем, думаю, с ног и далее будем продвигаться вверх. – Он поднял железные клещи и, щелкнув ими, подмигнул. – Это для ступней. После этого начну свежевать тебя, закатывая кожу к лодыжкам. – Анк взял хирургический нож и пару небольших мясницких крюков. – Затем сломаю тебе ноги, а этим вот разобью колени. – Он показал Музе ломик. – Если после этого язык у тебя не развяжется, то займемся твоей торчалкой и яичками. С ними тебе, друг мой, придется распрощаться. Хотя до этого дело, скорее всего, не дойдет. Смею заверить, словоохотливость к тебе придет значительно раньше.

Муза изо всех сил сохранял твердость и на устрашение отреагировал бесстрастным взглядом. Но из-под волос по его лбу прокатилась капелька пота. Дознаватель бережно снял ее со лба узника толстым коротким пальцем.

– Храбрости-то у нас, я гляжу, не море разливанное, а? – хохотнул он ехидно, слизывая со своего пальца пот пленника, после чего поднял клещи и придвинулся к стопе Музы.